пара черных лакированных ботинок остановилась прямо передо мной.
– Не простудишься? – спросил Генри Уотсон.
– Отвали, – ответила я, глядя в темноту.
– Не сегодня, Милуоки. Вставай, там наша песня играет.
Опешив от такого нахальства, я повернулась к Уотсону:
– Какая наша… Подожди… Ха-ха-ха, ты серьезно? Что за ужасный черный парик?! А-ха-ха-ха… О мой бог, ты нарядился Винсентом Вегой!
Генри Уотсон действительно надел костюм известного персонажа из «Криминального чтива». На нем были черные брюки и черный пиджак, белая рубашкой с галстуком-шнурком, серьга в ухе, и кошмарный… нет, просто отвратительный, уродливый, дешевый черный парик.
– Если ты закончила любоваться, пойдем танцевать, Мия Уоллес. Чак Берри уже играет.
Не успела я опомниться, как Генри схватил меня за руку и потащил обратно в спортивный зал. Там действительно уже гремел легендарный хит Чака Берри – «Never can tell». Мы оказались в самом центре зала. Генри невероятно смешно изображал Джона Траволту, вокруг сверкали вспышки смартфонов, народ хлопал и улюлюкал. Судя по выразительным взглядам Алиши и Эвелин, мы были похожи на настоящую парочку. Из зала мы уходили под оглушительные аплодисменты, а Эвелин, вытащив меня из толпы, прошептала:
– Если сбежишь с вечеринки с ним, мы не обидимся.
Генри стоял спиной, плечи его опускались и поднимались, он тяжело дышал после танца. Я дернула его за парик, и тот тут же слетел, оставшись у меня в руке. Генри взъерошил свои светлые волосы.
– Прости, – хмыкнула я и, помолчав несколько секунд, добавила: – Но не думай, что это что-то меняет. Потанцевали классно, но я все еще не хочу с вами общаться.
– Мы правда ничего не знали.
– Но теперь знаете?
– Да. И все хотят извиниться.
– Все это…
Из темноты двора появились Мелисса и Бен. Оба были без костюмов, видимо, ни у кого из них праздничного настроения не было.
– Джесс, прости, – начала Мелисса. – Я не знала… что твоя мама умерла. И тем более, я не знала, как ее зовут. Я бы никогда, слышишь, никогда так с тобой не поступила.
– Да, Джесс. Мелисса и вправду вошла в контакт с потусторонним духом, который заговорил о твоей маме… – виновато пробубнил Бен.
– Не хочу слушать этот бред, – покачала я головой, собираясь уйти.
Генри поймал меня за талию и притянул к себе. Его хватка была сильной, и я, дернувшись пару раз, остановилась.
– Ну, что еще?
Бен молча достал из кармана смартфон и протянул мне, тапнув по кнопке «плей» на экране.
Генри, Бен, Джози, Мелисса сидели у Генри в комнате вокруг свечи. На этот раз Джозефина читала заклинание и считала до трех. Через десять секунд она упала, ударившись головой о паркет. Бен засуетился вокруг нее, позабыв о секундомере. Генри и Мелисса тоже склонились над Джози, как вдруг ее тело прогнулось в спине с таким хрустом, что я услышала его даже сквозь динамик телефона. В видеозаписи появились помехи. Бен отлетел в сторону, пропав из кадра,