а заодно побыть подальше от квартиры, любимой и уютной, но всё-таки полной призраков памяти.
– Едем в итоге как, всей командой?
– А то ж. У Марата тачка, без него никак. Светик никуда от Марата – ну сама знаешь. Сколько раз ты ей сама мозги вправляла, когда он расставался со своей очередной. Мол, ловить там нечего, только дружба, только хардкор.
Ника со вздохом кивнула. Переубеждать подругу в её «великой пресветлой любви» было бесполезно. «Мар – он же самый лучший».
– Ну мы с тобой. И Толик. Только б не бубнил всю дорогу что-нибудь заумное… так-то он парень норм.
Вик говорил что-то ещё, но Ника опять «зависла», обернулась через плечо, в комнату. Может, не ехать никуда? Что она, на озере ни разу не была, что ли? Квартира её словно не отпускала. Уютная, привычная, тёплая топь…
Вик сунул ей в руки чашку с тёплым чаем.
– Так, пей, сейчас бутеров пожуём и продолжим. Как раз к ночи всю эту хрень до помойки донесём.
К выбору сладкого Ника всегда подходила вдумчиво, подолгу торча у полок. Это ведь почти ритуальное действо – поднести дары к чаепитию, особенно когда едешь в гости. Как бабушка говорила, для каждого момента и настроения – своё угощение. И в этом она никогда не ошибалась, в любой компании. Чутьё. Ну, примерно как Вик с Маратом умели выбирать приличные напитки на любой бюджет.
Сегодня лучше подойдут золотые фольгированные колокольчики «Осеннего вальса» или простенькие, но невероятно притягательные сладкие с кислинкой «Феи»? А может, слоёный вафельный тортик или совсем «тяжёлая артиллерия» – воздушные безе с кремом? Всё, что с кремом, в жару, конечно, «поплывёт», но почему-то Нике показалось правильным привезти хозяйке именно такое «подношение». Что, конечно, не исключало печенья, карамелек и прочего баловства… Но, когда девушка уже развернулась и уверенно направилась к холодильнику с тортами и пирожными, чтобы выбрать достойное, её внимание привлекли шум и ругань.
– Да я клянусь, сами, сами на него посмотрите! – голосил кто-то за полками. – Вон он, в белом пыльнике и красных кедах! Он же…
– Совсем у деда крыша потекла.
– Напился уже, вот и мерещится всякое.
– А чего говорил-то?
– Да бред какой-то несёт.
Ника пошла вдоль полок, прислушиваясь. Покупатели равнодушно обсуждали происшествие и возвращались к своим делам. Пара охранников выводили из супермаркета всклокоченного пожилого мужчину, который на удивление агрессивно цеплялся к какому-то парню из отдела молочки.
– Дедуль. Иди проспись, а. По-хорошему пока говорю, – пробасил немолодой охранник. Его напарник восточной внешности отрывисто закивал – ему явно уже не терпелось избавиться от надоедливого посетителя.
– Вон он, стоит, смотрит, – тихо, настойчиво заговорил дед, вцепляясь в форму первого. – Присмотрись же. Неживой… глаз у него соломой заткнут… лицо чужое нацепил…
Ника вздрогнула, как будто её окатили ледяной водой. Время застыло, голоса зазвучали откуда-то издалека. Охранники