поставили диагноз – опухоль в головном мозге. Его прооперировали, и всё стало хорошо, насколько это возможно для нашей семьи. У мамы был нервный срыв, и она тоже поправилась, но в моих ногах навсегда поселился ужас, и я больше не смогла почувствовать беззаботность детства. До сих пор каждый раз, когда я пугаюсь, мои ноги каменеют и я не могу пошевелиться какое-то время.
Жизнь в хрущёвке была невыносимой, но душа всегда цеплялась за малейшие проблески света. Такова природа человека. Во время учёбы в школе я полностью погружалась в танцы и беспощадную работу над собой: тренировки, книги и английский язык. А летом я уезжала к бабушке в деревню, где я делала то же самое, но всё было по-другому.
Наш деревенский дом был очень старым, зато настоящим. От города и бетона у меня была жуткая тоска, и каждый раз, приезжая сюда, я ощущала, что возвращаюсь к себе. Здесь, где воздух был пропитан сладким ароматом яблок и малины, я снова понимала, что жизнь может быть прекрасной. А настоящие виновники множества болезней – это серые бездушные хрущёвки. В бревенчатом доме у меня была своя просторная комната, в которой стояли старая железная кровать и письменный стол. Но мне этого было достаточно. Я чувствовала, что мне ничего больше и не нужно. Моей жизнью был танец. И я танцевала! Никто меня не видел, никто не командовал, никто не осуждал – я была свободна в своих движениях. Просыпаясь под кукареканье соседских петухов, я улыбалась, предвкушая новый день, в который буду оттачивать своё мастерство, воображая себя в величественном дворце, где восточные мужчины осыпают меня золотом! Но прежде чем приступить к танцам, у меня был один важный ритуал – встретить рассвет. Жизнь в городе была тягостной, но это вовсе не означало, что я не хотела жить. Напротив, я была жадной до жизни и хотела съесть каждый её кусочек. Когда вокруг не было ни пьянства, ни ссор, я наконец могла насладиться самым ценным – простым существованием.
Закутавшись в старое одеяло перед рассветом, я открывала окно с белой потрескавшейся краской и не раздумывая прыгала в холодную мокрую траву. Зачем выходить через дверь, когда можно найти путь покороче? Я уверенно шагала к яблоневому саду, садилась на маленькую лавочку, покрытую мхом, и встречала новый день. Бабушка, уже во всю трудившаяся в огороде, весело кричала: «Танечка, зайчонок мой, доброе утро!» Довольная тем, что не пропустила ничего важного, я отправлялась ещё на пару часов в кровать, чтобы сладко потянуться под одеялом с привезённой книгой «Самые красивые дворцы и замки мира». Так я проводила всё лето, а в августе за мной приезжали родители, и мы отправлялись на море.
Ах, море… Я ждала этого каждый год. В поездах время замирало. У родителей не было дел, папа точно не пил из-за повышенной ответственности, и всё было прекрасно. Можно было валяться в купе с мамой целый день, ничего не делая, пока папа на каждой остановке мчался то за арбузом, то за ежевикой. Спишь, вся мокрая от жары, под тонкой простынёй и просыпаешься от маминого поцелуя в щёку. Поднимаешь голову – а на столике уже дымится чай в гранёном стакане, а рядом ароматный