Марк Хелприн

На солнце и в тени


Скачать книгу

богемы шли из Амагансетта, двигаясь, как караван верблюдов, и волшебным образом останавливаясь около дома Хейлов, словно их отталкивала епископальная энергия, исходящая от клуба «Джорджика». Будучи натурами творческими, они часто тащили с собой психиатров – не всегда своих, но все равно психиатров. С запада шли инвестиционные банкиры, юристы и рантье, устремляясь в Демилитаризованную зону, как окрестил это место Билли. Здесь они собирались вместе, чтобы посидеть тесным кружком и без помех поговорить под шум ветра. С востока – слава и искусство, с запада – власть и богатство. Каждый исследовал другой мир в поисках преимуществ, найти которые было менее вероятно, чем быть пораженным прямым попаданием метеорита.

      По определению, художники, писатели и актеры настолько отчаянно нуждались в деньгах, что, предложи им приличную сумму, они, возможно, попытались бы переплыть Атлантический океан, и все же они никогда не говорили о деньгах в присутствии тех, у кого деньги были, чтобы те не подумали, что они могут в них нуждаться. А те, кто имел деньги, приходили потому, что, достигнув гребня холма, увидели, что на другой стороне ничего нет, и хотели ощутить прикосновение жизни, оставленной позади, на склоне. Именно поэтому они говорили так мало. Художники думали, что это происходило потому, что состоятельные люди, как ядовитые осы, не имеют такой же души, как другие, и что по крайней мере в обществе новых звезд и маститых профессионалов им нечего сказать. Но это было не так. Это означало только, что успех привел банкиров и юристов к пониманию тщетности их усилий, и они ничего не могли поделать, кроме как с легкой завистью и любовью оглядываться, словно из страны мертвых, на тех, кто в процессе борьбы еще ощущал себя живым.

      Кроме Хейлов, не сумевших достаточно быстро выйти из дома, там были: несколько Беконов, адвокат по имени Кромвель без жены, которая оставила его, потому что он выигрывал все судебные процессы и никогда не бывал дома, звезда Голливуда и его преподаватель актерского мастерства из Восточной Европы, удивительно похожий на обезьяну, как на расстоянии, так и вблизи, действительно большой художник-портретист, его жена и дочь пяти-шести лет, дежурный лысый психиатр, в качестве компенсации отрастивший бороду, какие носили китобои в девятнадцатом веке и какую можно было с успехом использовать в качестве щетки для мытья бочек, две очень странные средиземноморские собаки, похожие на толстых грейхаундов, одна шоколадно-коричневая, другая светлее, цвета хаки, с несчастным видом растянувшиеся на солнце, покорно вытянув длинные шеи, и дремавшие, стоически пережидая нескончаемый человеческий разговор, и Виктор.

      Мечты Виктора Бекона сформировались и покрылись глазурью весенним днем 1929 года, когда, будучи студентом предпоследнего курса Йеля, он сидел в своей комнате на кровати, уставившись на шкаф, дверцы которого были (не в первый раз) полностью открыты, обнаруживая его тщательно подобранный гардероб. Плотники построили этот шкаф вдоль всей глухой стены. Он ощущал подъем, как после приема опийно-кофеинового коктейля,