пирожок, как его частенько называл отец, сознательно подначивая. Якоб – полная копия отца: белобрысый, худощавый, на голову выше старшего брата. Невероятно неорганизованный шалопай, которого нужно было контролировать каждую секунду. Но ему всё давалось, как говорят музыканты, «с листа». Одарённый, но ленивый до предела. Якоб творчески рос исключительно на «пинковой тяге» отца.
Вильгельм видел скрытый потенциал старшего сына, чувствовал, что из него может получиться отличный артист. Всячески направлял, стимулировал всеми способами, включая неправедные. Знал, что прыжки на месте и приседания по несколько сотен раз в день со временем дадут прыгучесть, мощь и рельеф ног. Излишний вес переплавится в мышцы – турник с кольцами и не таких превращал в Аполлонов. Лицом будет точно хорош, есть в кого. Остальное – труд, труд и ещё раз труд! В двенадцатилетнем парне было самое главное – характер! Упёртый, с пылающими ненавистью глазами от неудач и невозможности получить желаемое немедленно, здесь и сейчас. Целеустремлённый, с невероятным редким трудолюбием.
Саламонский-старший случайно подглядел, как сын на конюшне ночами разбегался и пытался запрыгнуть на сложенные брикеты с сеном для лошадей. Они разваливались. Он падал, отплёвывался, рычал от досады и отчаяния и прыгал, прыгал, пока не добился своего. Через неделю Альберт сделал «курс» чисто, влетев на круп коня словно птица. Даже опешивший Якоб присвистнул. Отец только ухмыльнулся…
Якоб сразу заявил отцу, что не собирается работать «Свободу». Лошадей он не любит и видит в них только своеобразный снаряд для прыжков. Бежали бы буйволы, антилопы гну, верблюды – без разницы, запрыгнул бы на них. Он жокей, парфорс-наездник, конный акробат-сальтоморталист и ни разу не дрессировщик, так что шамбарьер ему ни к чему. Для пробы щёлкнул пару раз, случайно огрел себя по спине жалящим концом и передал хлыст старшему брату со словами: «На, развлекайся. Может, хоть тут ты меня перепрыгнешь!..» Отец это отметил, понял: из плясуна певца не сделать, если у него нет голоса. Так что удел Якоба – узкий специалист. Акробат он и есть акробат. Но невероятно талантливый!..
А вот Альберта шамбарьер захватил с головой, особенно когда отец ему показал, как им можно виртуозно пользоваться. Когда Саламонский-старший с центра манежа снайперски сбил несколько палочек с палец длиной, специально положенных на барьер, Альберт восхитился филигранной точностью и воспылал желанием добиться такого же мастерства как у отца. Вильгельм, хитро прищурив глаз, послал тонкое плетёное тело хлыста в сторону сына и оглушительно щёлкнул. Наконечник шамбарьера вздыбил волосы на голове Альберта, едва докоснувшись, словно погладил, но уши изрядно заложило звоном. Несколькими сантиметрами ниже и будущий покоритель манежа остался бы без глаз и с глубокими шрамами на лице на всю оставшуюся жизнь. Но Вильгельм Саламонский знал, что делал. Риск был минимальным – он владел шамбарьером, как никто другой.
С этого дня покоя в цирке не стало. Как только появлялось окошко между репетициями