в одно сплошное пятно, похожее на чёрную дыру, которая могла с лёгкостью затянуть всю фотостудию. Я думал, что умру прямо там, настолько это зрелище перепугало меня, но я просто потерял сознание, а когда очнулся, ни Роберта, ни фотографии нигде не было. Мне казалось, кошмар закончился, но всё только начиналось. Самое ужасное случилось, когда я вернулся домой и увидел Роберта в нашей спальне. Он стоял с улыбкой на губах. У меня в руках всё ещё были ножницы из студии, которые я так и не убрал. Сжав их покрепче, я кинулся на это чудовище. Тогда я не понял, почему он не сопротивлялся. Когда я наносил удар за ударом, Роберт лишь смеялся. Меня обуяла такая ярость, что остановиться было выше всяких сил. Я хотел уничтожить это существо, боясь за свою семью. Смех Роберта казался настолько невыносимым, что я специально выколол его глаза. И стоило мне это сделать, как пелена спала, и я пришёл в ужас, ведь подо мной лежала моя жена. Ножницы выпали из рук. Меня затрясло, я дико взвыл. Смех оказался мольбами о пощаде, а она лежала мёртвая, вся в крови, так и не поняв, за что я так с ней поступил. – Голос Кало Мюллера звучал с надрывом, а глаза были полны печали. – Я сам вызвал полицию и рассказал всю правду. Суд признал меня невменяемым и поместил в лечебницу для душевнобольных, где я провёл пятнадцать лет своей жизни. Лишь матушка навещала меня. Она никогда не верила в то, что я безумен. Там, в лечебнице, я и правда начал считать, что никакого Роберта не существовало, что я просто совершил ужаснейшее преступление, ведь даже его фотография испарилась. А потом я увидел её на одном сайте и глазам своим не поверил. Но кем бы я был, если бы не признал свою работу? – спросил он сам у себя, а потом обратился к ним: – Так что ему от вас нужно, ребята?
– Он хочет, чтобы мы нарисовали его портрет, – ответила Аня, которую по-настоящему напугала история, даже волоски на руках встали дыбом.
– Да, он всегда ищет творческих личностей. Роберт питается нашими талантами. Вы принесли мою фотографию, как я просил?
Она кивнула и протянула ему снимок.
– Тебе стоит спрятаться, Адольф, не хочу, чтобы ты это видел, – произнёс Мюллер, прежде чем взять фотографию. Крыса юркнула за лацкан пиджака, и только тогда он вновь прикоснулся к проклятому изображению. – У вас же есть снимок на телефоне? Сможете закончить портрет по нему?
– Я не знаю, сможем ли мы вообще его закончить, – призналась Аня. – Думаю, нам надо знать, какие у него были глаза, может, тогда мы сможем справиться с работой.
– К сожалению, я не смогу вам в этом помочь. С тех пор прошло слишком много времени. Но я знаю, где находится его замок в Германии. Возможно, если вы отправитесь туда, вам удастся найти больше информации. А сейчас я хочу сделать то, что должен был сделать шестьдесят лет назад. Уничтожить эту фотографию.
– У вас не получится, – встрял Павел. – Я пробовал, она даже не горит.
– Просто не вы её создатель. Вы можете ей навредить, можете немного испортить, но только автор может уничтожить чистое искусство. – Его губы