сейчас.
Аня кинулась к нему, пытаясь помочь подняться. У Богдана кружилась голова, казалось, что он потерял слишком много крови, но ему всё-таки удалось, не без помощи Ани, устоять на ногах. Тяжело дыша, он смотрел на мольберт, на почти законченный портрет, и не верил, что это конец.
– Держись, прошу, просто держись!
Аня вставила в его слабую руку карандаш и, сжав своей, поднесла её к листу.
– Что ты делаешь? – теряя сознание, пробормотал Богдан.
– Заканчиваю этот чёртов портрет, – выругалась она, после чего его рукой принялась рисовать глаза Роберта, уже не ощущая никакой боли.
Когда портрет был закончен, Аня повалилась вместе с Богданом на пол. Их работа не была идеальной, но на ней было лицо с фотографии. Они справились, но, увы, слишком поздно.
Аня приподнялась и притянула Богдана к себе, положив его голову на колени. Руки, запачканные кровью Богдана, гладили его бледное, но ещё тёплое лицо, а слёзы от обиды и чувства вины катились по её щекам. Она не смогла уберечь от этой мясорубки ни Павла, ни Богдана.
Его карие глаза, казалось, выцвели, и всё же Богдан оставался тем, кто однажды подошёл к ней в парке. Аня хотела закрыть ему веки, но, как только попыталась это сделать, он заморгал и сильно закашлял, словно задыхался, а имя на его груди внезапно растворилось, не оставив и шрама.
– Что произошло? – сквозь кашель спросил он, приподнимаясь.
– Я думала, ты умер. – Слабая улыбка сквозь слёзы, а потом крепкие объятия. Чтобы почувствовать – вот он здесь, такой осязаемый и живой.
– Чёрт, а я был прав, – прошептал Богдан ей на ухо, – мы нарисовали его портрет и всё закончилось.
Стоило ему это произнести, как за картиной, прямо посреди стены, стала проявляться нарисованная дверь.
Они не сразу это увидели, а лишь тогда, когда оба поднялись на ноги. Нарисованная дверь распахнулась, и в комнату полился красный свет, который, как и сама дверь, был не настоящим, а словно сошедшим с одной из картин.
– Нам не стоит туда идти, – только и произнёс Богдан, когда Аня внимательно посмотрела на него.
– А у нас есть выбор?
– Нет, – согласился Богдан.
Ему было тяжело, ведь он только что едва не умер, но в то же время понимал, что кошмар ещё не закончен. Роберт пока от них не отстал.
Была уже поздняя ночь, когда Светлана пришла на кладбище. Она держала в руках складной зонтик, ведь по телевизору услышала, что этой ночью, возможно, будет дождь. Её трясло одновременно от страха и возбуждения. Она всё время смотрела на часы и оглядывалась по сторонам. Стоило на кладбище объявиться какому-то готу или парочке, решившей перепихнуться в столь экстравагантном месте, и их встреча могла не состояться. Но, к счастью для Светы, этой ночью фрики обходили кладбище стороной. Они словно чуяли зло, что должно было здесь объявиться.
Ровно в назначенный час она увидела силуэт: он вышел из внезапно сгустившегося тумана. Высокий молодой мужчина ступал вдоль оград и надгробий. Полная луна освещала