меня прятали и не регистрировали твои родители, человеческие отщепенцы. Прятали в глуши, накладывая блокиратор. Но когда они умерли, защита родителей спала, и я тебя нашёл, – быстро проговорил и повернулся, считывая мою реакцию, мужчина.
– А как я буду учиться? – решила спросить и прояснить, – и где я буду жить? Преподаватели, прости, магистры и студенты, как их? адепты, не будут ко мне предвзяты? – закидала вопросами моего наречённого.
Улыбнувшись, и выдохнув, Габрион подошёл обратно к дивану и присел передо мной на корточки, взяв мои руки в свои ладони. Опять. Так и норовит прикоснуться. И ладно бы мне это не нравилось.
Глаза в глаза, одной рукой заправил прядки за ухо, видимо собираясь с духом.
– Никто не посмеет тебе навредить или насмехаться, поверь, – и мне действительно хотелось поверить ему и ещё чтобы этот момент не кончался.
– Может, лучше, зарегистрировать меня как твою внебрачную дочь? – решила попробовать с этого конца.
– Нет! – А чего так категорично то? Даже встал резко и отшатнулся, будто я его ударила наотмашь. – Нет, – уже спокойнее.
– Ладно, как скажешь. Это твой мир, ты знаешь, как лучше, – пошла на мировую.
– Теперь это и твой мир, Арья, – потерев лицо одной ладонью, будто безмерно устал, он опустился в рабочее кресло и нахмурился, думая о чём—то своем. А я затихла как мышка.
Решила не отсвечивать и медленно уползти из кабинета, пока его владелец сильно задумчивый и, похоже, забыл о моем существовании. Поднялась и на цыпочках проскользила на выход.
– Ты обедала? – Догнал вопрос у двери, заставивший подпрыгнуть от неожиданности. Шумно выдохнула и обернулась.
– Ещё не обедала, тебя ждала, – тихо, прикусив губу промямлила. А у самой появилось уже забытое ощущение неловкости. Дыхание прерывалось, в груди было ощущение тревоги и неясности. Будто я теряю что-то важное и чего—то не вижу, не понимаю и этим обижаю Габриона.
– Я… – он отвел глаза, чего прежде я не замечала за ним, – Обедай без меня. У меня ещё дела, – окончательно выгоняя меня, произнес мой суровый Бог.
Что же я упускаю? Почему его настроение вдруг так резко изменилось?
Пожав плечами, выскользнула за дверь, прикрыв её и прижалась спиной к гладкой поверхности, переводя дыхание.
– Ладно, разберёмся, – решительно оторвалась от двери и пошла на поиски моей, теперь уже подруги, Кристин.
6.1.
Габрион.
И как ей объяснить, что при всём желании, не смогу зарегистрировать её как дочь, сестру, или родственницу?
Когда нашёл её, всю изломанную на поляне у реки, где любил спрятаться от всего и подумать в тишине, прошибло током всё тело.
Учуял запах, и больше не существовало ничего вокруг, весь мир сузился до одного существа, сломанного, разбитого, едва дышащего.
Осознание, что встретил свою пару, сдавило виски, ударило под дых. А понимание, что тело девушки едва цепляется за жизнь и через мгновение могу потерять то, что и не надеялся никогда обрести, заставило действовать быстро и решительно.
Свой