я больше не звала ее присесть. Среднего роста, хорошая фигура, милая, не красавица, но вполне симпатичная, возраст ей не мешает.
– Сколько вам лет?
Она отвернулась к окну и промолчала. Ясно, значит, проблема возраста уже существует.
– Вы думаете, что у мужа появились какие-то интересы на стороне?
– Уверена. Он стал другой.
– Давно?
– Наверное, да. Просто я сначала не понимала.
Я никогда не знаю, насколько мои слова повлияют на человека. И никогда не уверена, насколько серьезные советы могу давать. Ведь я знаю о них то, что они рассказывают. А многого о себе люди и сами не могут понять. И рассказывают вовсе не главное.
– Как вы думаете, если он уйдет, ваша жизнь сильно изменится?
Женщина подошла к столу и оперлась на него обеими руками.
– Моя жизнь закончится.
– Почему?
– Почему?! Вы спрашиваете – почему?
– Да.
– Потому что мы – одно целое! Он – мой! Он – мой муж!
– Он другой человек. У него другая жизнь.
– Что вы говорите? Да как вы смеете?
– Не горячитесь.
Почему-то я не могла найти правильных слов. Что-то мне очень мешало. То ли мои собственные мысли, то ли сильный сладкий запах ее духов, наполняющий мой кабинет, то ли ее уж слишком резкий тон. Каким только тоном со мной не разговаривают иногда, но сегодня почему-то мне не хотелось принимать на себя чье-то плохое настроение и тяжелые мысли. Я не имею на это права, это моя работа и мой долг. Но я пытаюсь быть честной самой с собой, не обременяя результатами этих честных бесед никого.
Через полчаса она ушла, пообещав прийти еще раз. Наверное, я все-таки смогла найти какие-то верные слова. Не очень искренние, но кто сказал, что моим посетителям нужна искренность?
Глава 3
Посетитель, записавшийся сегодня на три, хотел прилечь на кушетку, которой у меня нет. Капризничал, требовал, чтобы ему хотя бы дали стул для ног. Он видел в каком-то американском фильме, что на приеме у психолога все обычно лежат, играет ненавязчивая музыка и наглухо закрыто окно сливающимися со стеной жалюзи. Всё это он мне подробно описал, даже нарисовал, как именно должна стоять кровать «для пациентов». Я не стала переубеждать его, кивала, соглашалась, надеясь, что он уйдет. Но он сам придвинул себе второй стул, соорудил некое подобие неудобного ложа и лег на два стула, положив под голову куртку. Длинные ноги в коричневых замшевых башмаках свисали со стула.
– Удобно? – спросила я, предчувствуя длинный разговор.
– Нет. Так же неудобно, как всё остальное в моей жизни.
Мужчина, который представился «просто Олегом», рассказал, какие перспективы у него были в жизни и как он ими плохо распорядился. Перспективами он называл две бабушкины квартиры, которые он продал, и купил помещение на первом этаже жилого дома. Я знаю, что должна входить в положение