.

бандита, однако осторожность оказалась излишней: Навойтов действовал в одиночку.

      Убедившись в этом, я скинул его труп с себя, встал и, отряхнувшись, позвал Художникова:

      – Иван Никитович, всё в порядке.

      Начальник угро вышел на лестничную площадку и склонился над мертвецом.

      Пули изуродовали внешность покойника, но Художников уверенно его опознал:

      – Навойтов.

      – Вот и хорошо. Одной проблемой меньше.

      Художников перевёл взгляд на меня:

      – Сегодня вы, товарищ Быстров, спасли жизнь мне и моей жене. Я ваш должник.

      – Бросьте, Иван Никитович. Вы бы и без меня с ним справились.

      Он неуверенно покачал головой.

      – Я так не думаю. Если б не вы, меня бы застали врасплох.

      – Перестаньте, Иван Никитович. Можно я воспользуюсь вашим телефоном? Позвоню в угро, вызову наших…

      – Ещё в ОГПУ Мышанскому, – произнёс Художников.

      – Обязательно, – подтвердил я. – Только, пожалуйста, никому не говорите, что это я предупредил вас. Пусть думают, что всё произошло совершенно случайно.

      Я понимал, что правдоподобной версии мне не придумать, и, если я хочу, чтобы Варя не пострадала, придётся идти ва-банк.

      Художников бросил на меня задумчивый взгляд, начиная о чём-то догадываться.

      – Вы кого-то покрываете, Георгий?

      – Давайте замнём эту тему.

      – Уверены?

      – Да.

      Чекисты оказались оперативнее наших, и через четверть часа комната заполнилась крепкими ребятами в кожаных кутках во главе с Мышанским.

      – Как вы, товарищ Художников? Вас не зацепило?

      – Отделался лёгким испугом. Товарищ Мышанский, ничего не хотите нам сказать? – глядя на труп бывшего зама, задал вопрос Художников.

      – А что именно вас интересует?

      – То есть вы не догадываетесь?! – усмехнулся Иван Никитович. – Опасный преступник вдруг оказался на воле и решил со мной поквитаться, а я, тот, кто его брал, ни слухом ни духом…

      Чекист стушевался.

      – Я… Никто не предполагал, что так далеко зайдёт. К тому же это секретная информация.

      – С каких это пор побег преступника вдруг стал засекреченной информацией? – вступил в разговор я.

      – Вы лучше занимайтесь своим делом! – попробовал наехать на меня чекист.

      – А я чем занимаюсь? – притворно удивился я. – Так как всё-таки Навойтову удалось сбежать и почему угрозыск не поставили в известность?

      – Хорошо, – сдался Мышанский. – Я всё расскажу, только попрошу вас, товарищи, держать язык за зубами.

      – Можете в этом не сомневаться, – кивнул Художников.

      – Навойтов на одном из допросов заявил, что готов сотрудничать. Как вы знаете, он был в числе тех, кто вывозил из города секретные документы и реквизированные ценности перед тем, как Ростов взяли белые.

      Я слышал эту историю от Художникова и потому кивнул.

      – Навойтов сказал, что готов показать место, где он спрятал эти материалы, взамен попросил, чтобы ему скостили срок. Его повезли на поиски,