запахом сидра.
– Что ж ты безрукий такой! – воскликнула Алла Алексеевна. – Прикажешь мне теперь эту твою бормотуху с пола собирать?
– Что ты, Лялечка! – возразил Дмитрий Юрьевич. – Я сам.
– «Сам», – передразнила его жена. – А вам, милочка, я вот что скажу, – обратилась она уже к Майе. – Я не позволю всякой безродной выскочке решать, как мне устраивать свадьбу единственного сына. Понятно?
Майя вскочила и выбежала из дома.
– Мам, ну ты совсем … – бросил Костя и выбежал вслед за Майей.
Он догнал её уже возле калитки.
– Я хочу уехать отсюда, сейчас же! Увези меня.
– Хорошо, я только… – Костя обернулся.
Занавески на окнах были задёрнуты, но он был уверен, что родители следят за ними.
– Я только попрощаюсь, – сказал Костя.
Больше они никогда туда не приезжали.
* * *
– Отлично! Ну и что мне прикажешь с ними всеми делать? – спросил Олег.
– Не знаю, – сказал Костя. – Поминайте.
– Без тебя?
– Без меня.
– Тебе не кажется это странным, старик?
– Кажется. Но я не могу туда вернуться. Пожалуйста, иди к ним, объясни, что я… что мне плохо, и… Просто побудь с ними, проследи, чтобы…
– Ладно, – со вздохом отозвался Олег. – Ты-то сам куда сейчас?
– Пойду прогуляюсь. Воздухом подышу.
– Ну, ты звони, если что, а?
– Позвоню, – сказал Костя.
Трудно сказать, сколько времени он бесцельно бродил по городу. Время для него остановилось, четвёртое измерение просто перестало существовать, осталось только застывшее трёхмерное пространство. Казалось, бегущий по мостовой транспорт, спешащие по тротуарам прохожие на самом деле никуда не движутся, а замерли, словно на фотографии. На чёрно-белой фотографии, потому что окружающий мир вдруг стал монохромным, растеряв все свои краски. А Костя всё шёл и шёл…
Смеркалось. В какой-то момент он почувствовал, что ноги уже перестают слушаться и присел на лавочку возле какого-то дома. Только сейчас он с удивлением обнаружил в руке початую бутылку дешёвого коньяка и даже на мгновение испугался. Сквозь затуманенную память начали проступать неясные картинки, и Костя догадался, что по дороге машинально завернул в магазин. Вот только когда и где он успел выпить половину бутылки коньяка, Костя никак не мог вспомнить.
Он оглянулся и обнаружил, что сидит возле своего дома, только у соседнего подъезда. Страшно хотелось спать, но укладываться здесь, на жёсткой лавке, совсем не улыбалось. Те более становилось зябко. Преодолевая жуткую усталость, Костя встал и, покачиваясь, пошёл к своему подъезду. Поднялся на десятый этаж и, выйдя из лифта, озадаченно уставился на дверь своей квартиры. Квартира по-прежнему была опечатана. Он чертыхнулся и вызвал лифт, который уже успел уехать.
На улице Костя снова сел на лавочку, открыл бутылку с коньяком, глотнул. Поглядел на часы – половина десятого. Может, вернуться в «Старый клуб»?
Спустя сорок минут Костя вошёл в кафе и, игнорируя подскочившего