Воронцов раскрыл лежавшую перед ним папку и продолжил: – А теперь, в продолжение нашей с вами беседы… – он бросил взгляд на листок в папке, – пятого сентября сего года, прошу вас ответить на несколько вопросов.
Следователь снова спросил, в каких отношениях были Костя и Майя последнее время, что послужило поводом для возникшего между ними конфликта. Костя заявил, что отношения были нормальные, как и все семь лет, что они прожили с Майей, и никакого такого конфликта между ними не было.
– А у меня другие сведения, – сощурившись, сказал Воронцов и постучал пальцем по раскрытой папке.
– Интересно, какие? – спросил Костя.
– Например, что у вас были серьёзные финансовые разногласия.
– Не было у нас никаких разногласий.
– Что вы позволяли себе физическое насилие в отношении своей супруги.
– Чушь! Я её пальцем никогда не трогал.
– Что вы упрекали её в том, что у вас нет детей.
– Да никогда я её в этом не упрекал! – воскликнул Костя, вскочив.
– Сядьте! – приказал следователь.
Костя повиновался.
– У меня здесь… – Воронцов снова постучал пальцем по папке, – имеются весьма серьёзные показания. Против вас, Константин Дмитриевич. И согласно этим показаниям, смерть вашей жены произошла по вашей вине. Так что я могу привлечь вас к ответственности за доведение до самоубийства гражданки Ковалёвой Майи Александровны, понимаете?
– Нет, не понимаю. Я могу взглянуть на эти показания?
– Всему своё время, Константин Дмитриевич.
– Тогда, если вы не хотите показывать мне то, на основании чего собираетесь выдвинуть мне обвинения, я вообще отказываюсь вести эту бессмысленную беседу.
– Отказаться вы, конечно, можете, вот только я вам этого не советую.
– Это почему же?
– Потому что доведение до самоубийства может быть переквалифицировано.
– Что значит – переквалифицировано?
– Это значит, что в крови гражданки Ковалёвой обнаружен флунитразепам.
– Мне это ни о чём не говорит.
– Очень сильное снотворное.
– Ну да, она последнее время принимала снотворное, – припомнил Костя. – У неё была бессонница.
– Ах, бессонница? Вот только концентрация препарата в крови была настолько высока, что такой дозой лошадь можно усыпить. И вам не кажется странным, что принята эта доза не на ночь, а с утра?
– Да, это странно.
– А ещё более странно, что человек принимает это снотворное аккурат перед тем, как собрался покончить с собой, а? И это уже не совсем похоже на самоубийство.
– В каком смысле? – растерянно переспросил Костя.
– В том самом, Константин Дмитриевич, в том самом, – проговорил следователь, пристально глядя на него.
– Не хотите же вы сказать, что считаете, будто я…
– А это вы мне сами расскажите.
– Чушь какая-то! Мне нечего вам рассказывать. И вообще, с этим делом надо разбираться тщательнее. У неё что-то случилось, понимаете? В тот день, с утра, она сняла с моего