на предмет дисциплины. В конце тёмного коридора за распахнутой настежь дверью кряжистый дядька крепкими кулачищами перебирал бумаги. Мельком взглянув на вошедших, он открыл ящик письменного стола и, достав из него чистый формуляр, ткнул указательным пальцем в сторону Эдит.
– Как твоё и-мь-я?
– Эдит Жюстина Хильда Сабина Вальтер – стала испуганно перечислять Эдит свои имена.
– Хватит, хватит, – замахал обеими ручищами чиновник.
За последние дни от такого количества имён, принадлежавших одному человеку, его голова трещала как переспевший арбуз, готовый в любой момент треснуть. В соответствии с законом; у ребёнка, германского поданного могло быть неограниченное количество официально зарегистрированных имён. Русский считал это европейской блажью.
– Называйтесь там как хотите, – рассуждал он, – а в России вам и одного имени хватит, чай, не баре.
И чиновник, старательно проговаривая по слогам имя Эдит Вальтер, занёс его в список. Так юная колонистка с лёгкой руки русского чиновника стала носителем единственного имени.
– Ты, – перевёл он взгляд на Эрнста и, для большей наглядности показав один палец, предупредил: – один и-мь-я.
Упрямо сжав губы, парень чётко произнёс:
– Эрнст Фридрих Михаэль Вальтер. – Предавать имя отца и деда даже за бесплатный надел земли в России он не собирался.
Чиновник глубоко вздохнул и, уступив настырному немцу, записал его имена полностью. От усердия высунув кончик розового языка, он старательно заносил в списки неудобоваримые слова с названием местности, откуда прибыли колонисты. Капли крупного пота скатывались со лба и струились по его рыхлым щекам. Закончив этот сизифов труд, он внятно прочитал записанные данные. Супруги дружно закивали головами, подтверждая правильность написанного. Поднявшись со стула, писарь, по-волчьи подвывая, зевнул щербатым ртом, с хрустом сладко потянулся и, сотрясаясь всем телом, словно пёс, вышедший из воды, подойдя к сейфу, выдал супругам суточные и, заставив расписаться их в финансовой книге, устало пробурчал:
– Завтра сюда, не опаздывать, за…
Не зная, как произнести слово «деньги», он показал его языком жеста, прибегнув к помощи пальцев, которое не требовало перевода.
В приподнятом настроении Эрнст и Эдит покинули Ратушу. В карманах мелодично позвякивали крейцеры. На сегодня они были сказочно богаты. У них была крыша над головой, бесплатный обед в приюте и горсть свободных крейцеров в кармане.
– Марципан? – коротко спросила Эдит.
– Нет, сейчас мы с тобой пойдём в порт.
Эдит, впервые в жизни увидев море, была потрясена его красотой. Откинув все условности правильного воспитания, она, сбросив башмачки, с детским визгом радости вслед за Жюстин бросилась в прибрежную волну, а потом долго сидела на берегу, наблюдая, как по зеркальному брюху моря заводными игрушками безостановочно носятся рыбачьи баркасы. Уставшее за день море, решив наконец-то избавиться от надоедливых нахлебников,