ведь в предыдущие разы она очухивалась почти сразу, как я прекращала кричать.
Где-то года через три мы съездили в старый дом, где мы с батей прибирались после его десятилетнего запустения. Главное, зачем поехали – забрать кровать, чтобы не делить имеющуюся одну единственную. Мне дом показался меньше, чем был. По идее, мы преспокойно можем в нём поселиться и жить. Он ведь официально наш собственный. Но мы так привыкли к загородной даче, что не собираемся сюда возвращаться, хоть чужая дача меньше размерами. Чужая, а стала, как своя. Съездили также к моему дому детства, дому Светланы. Внутрь не заходили, это и ни к чему. Поглазели снаружи. Пустой, нежилой. Ветшает, как и тот родительский. Значит, Светлана изволила запропаститься основательно.
Мама однажды принесла мне в подарок занимательную вещицу. Эмблемка в виде крылышек. Говорит, это от очень старого Икаруса, значительно более старого, чем наш. И где только смогла добыть. Она типа будет неплохо смотреться на моём рюкзаке. Да эти крылышки всю ширину рюкзака и занимают. И говорит, что эта эмблема не такая уж и большая, дескать была ещё другая, она в два раза крупнее. Наверно, если большую взять, то и летать получится. Хотя, если верить мифу, то крылья Икару не очень-то и помогли. Летать мне ни к чему, рождённый ползать – летать не может. Но крылышки очень стильно вписались в экстерьер рюкзака.
Как-то, когда мамы не было дома, она ходила решала икарусные дела, мы с папой о ней в очередной раз говорили. При первых с ним встречах, когда была маленькая, я специально его спрашивала, чтобы узнать что-то о ней. А сейчас темы о ней как-то сами собой в беседах образуются. Так вот при очередном разговоре мы почему-то стали обсуждать её необычный голос. Я ведь не слышала её прежний голос, который был до холодильной спячки. Батя сказал, что он будто бы изменился после пребывания в магнитном холодильном фургоне, словно охрип от холода. И он считает, что голос мамы стал похож на Белинду Карлайл. Белинда? Карлайл??? Серьёзно??? Короче, когда говорят, что медведь устроил дискотеку на ушах, так вот это как раз про моего батю. Ну да, поёт хрипловато, но у ней хоть мелодичное сопрано. Стиви Никс – вот голос мамы. Если уж сравнивать похожесть голоса с артистами, то именно с ней. Вот реально хриплый не музыкальный голос и непонятно, как с таким голосом на сцену пускают. Солировать мама не собирается, но у неё именно такой характерный тембр.
У мамы есть свои своеобразные черты характера, но и папа иногда способен отличиться неожиданным образом. Он зачем-то, когда я ещё маленькой была, назвал меня «каштанка».
– Ты ведь, наверно, ошибся? Оговорился? – пробую поправить его. – Не каштанка, а шатенка.
– Нет. Не оговорился. Именно каштанка.
Вот же заср… Ой!.. А чего я стесняюсь. Ещё какой засранец! Бесит же! Каштанка, принеси это. Каштанка, сделай то. И ведь знает, что меня такое название раздражает, но всё равно иногда так зовёт. А Лиру почему так не называешь? У неё ведь такие же волосы, как у меня. Теперь я прекрасно понимаю,