страшное.
Всё началось с маленького кораблика на горизонте. Поначалу его никто и не заметил. Стояла жара – курс их уже давно лежал на юго-восток – и полный штиль. В идеальную ровную водную гладь можно было смотреться, как в зеркало. Матросы понятия не имели, чем себя занять. Уже несколько дней на корабле царила расслабленная атмосфера. Первое время Раймон наравне со всеми чинил и драил судно, потом всё чаще стал пропадать с капитаном. Под его руководством молодой человек постигал навигацию и географию. Сегодня они решили сделать передышку и вышли на палубу, подышать. Раймон-то и заметил пиратов первым.
– Смотрите! – закричал он. – Там, на горизонте!
А корабль всё приближался, и все теперь могли разглядеть его чёрный флаг. Матросы разом очнулись от летней истомы и в ужасе заметались по палубе. Долгое безделье давало о себе знать.
Пиратский корабль подбирался всё ближе и ближе. Вот уже видны острия мачт, да и сами мачты, корма, высокие борта… Ещё чуть-чуть, и можно будет разглядеть фигуру на носу. Раймон схватил трубу и увидел пирата, заряжавшего мушкет. Юноша сплюнул и в бешенстве крикнул:
– Почему мы не стреляем?!
Ответить ему никто не успел. Корабль тряхнуло, и Раймон упал, больно ударившись о палубу. Его оглушило, как во время грозы. Послышалось ещё несколько выстрелов.
Пираты открыли огонь первыми.
– С такого расстояния? Немыслимо! – кашлянул кто-то рядом.
Корабль продолжал сотрясаться. Гребцы старались изо всех сил, но пираты подходили всё ближе. От них не уйти. Кое-кто плюнул, бросил вёсла и принялся заряжать пистолеты. Вдруг что-то свистнуло, и мушкетная пуля пиратов убила рулевого. Первая смерть на глазах Раймона…
Его вновь бросило на палубу. Вокруг топотала и суетилась команда, снова и снова разрывались ядра. Раймон поднялся и стал прорываться к полуюту, на ходу вытаскивая из ножен шпагу. Пираты же, подойдя как можно ближе, бросали канаты с якорями-кошками. Раймон уже мог различить их искажённые лица. Предвкушают добычу, гады!
Раздался оглушительный свист и улюлюканье. Сгоравшие от нетерпения пираты хватались за канаты и перелетали на палубу. Секунду спустя начался ближний бой.
4
Когда Этьен и Мика вернулись на своё место, музыканты заиграли прелюдию ко второму танцу. Пары стали подниматься, потягиваясь и выходя на середину.
– Вы… вы позволите мне… танцевать с вами? – неуверенно спросил Этьен.
Мика состроила умное лицо. Кажется, она хотела что-то возразить, но Этьен уже слышал последние ноты увертюры. Сейчас или никогда!
– Пойдёмте! – Этьен, осмелев, вскочил, мягко вывел её на середину зала.
– Я… я не очень хорошо умею, – слабо запротестовала она, но глаза, улыбка, руки, уже лёгшие на его тело, говорили обратное.
Едва они начали кружиться, как весь огромный и блестящий бальный зал исчез, отстранился,