Люси Мод Монтгомери

Голубой замок


Скачать книгу

в кровати еще полчаса, потому что домашние считали ее слабенькой. И Валенсия поднялась, хотя этим утром вставать с постели ей не хотелось сильнее обычного. Для чего? Ради еще одного тусклого дня, заполненного бессмысленными, мелкими делами, безрадостного, ничего не значащего, не приносящего никому пользы? Но если сейчас не встать, она не успеет к завтраку. В доме миссис Фредерик свято соблюдалось раз и навсегда установленное время трапез: завтрак в восемь утра, обед в час дня, ужин в шесть вечера, год за годом, день за днем. Никаких извинений для опоздавших. Поэтому Валенсия, дрожа, выбралась из постели.

      Было очень зябко, холод сырого майского утра проник в комнату. Весь день в доме будет холодно. Миссис Фредерик взяла за правило не топить после двадцать четвертого мая. Для приготовления еды разжигали маленькую керосиновую плиту на заднем дворе. И пусть даже май был ледяным, а в октябре ударяли морозы, печи не топили до двадцать первого октября, когда миссис Фредерик начинала готовить на кухне, а в гостиной по вечерам разжигала огонь в камине. Между собой родня судачила, что из-за этих правил покойный Фредерик Стирлинг и подхватил простуду, сведшую его в могилу, когда Валенсии не было еще и года. Миссис Стирлинг разожгла огонь на следующий день, но для ее мужа это было слишком поздно.

      Сняв и повесив в шкаф ночную рубашку из грубого неотбеленного холста, с высоким воротом и узкими рукавами, Валенсия надела такое же далекое от изысков нижнее белье, хлопчатобумажное платье в коричнево-белую клетку, толстые черные чулки и ботинки на резиновой подошве. В последнее время она привыкла укладывать волосы при занавешенном окне, глядя в затененное зеркало, чтобы не всматриваться с огорчением в черты своего лица. Но в это утро она вздернула рулонную штору на самый верх и взглянула в зеркало, словно изъеденное проказой, со страстной решимостью увидеть себя такой, какой ее видел мир.

      Результат оказался неутешительным. Даже красавица посчитала бы безжалостным столь резкий, яркий свет. Черные волосы, короткие и тонкие, выглядели тусклыми, хотя каждый вечер она проводила по ним щеткой по сто раз, ни больше ни меньше, и честно втирала в корни бальзам Редферна для роста шевелюры. Этим мрачным утром они показались Валенсии тусклее обычного. Прямые и тонкие черные брови. Нос слишком мелкий даже для ее блеклого треугольного лица. Маленький бесцветный рот, всегда чуть приоткрытый. Зубы, правда, ровные и белые, а вот фигура… Худая, плоскогрудая. И рост намного ниже среднего. Каким-то чудом ей удалось избежать семейной скуластости, а темно-карие глаза, слишком мягкие и матовые, чтобы казаться черными, были почти по-восточному раскосы.

      «Если не считать глаз, я не красавица и не уродина – просто невзрачная дурнушка», – горько заключила она. О этот безжалостный свет… Как резко он выделил морщинки у глаз и рта! Никогда еще ее узкое бледное лицо не выглядело настолько узким и бледным.

      Она уложила волосы валиком в стиле «помпадур». Прически а-ля Помпадур давно вышли из моды, но были