ДНК от точки М1 до тетта-19…
Струков, наверное, и правда хотел рассказать коротко, но, как и все люди, чем-то глубоко увлеченные, он пересказал мне почти всю историю с момента начала исследования. Суммируя: они разблокировали очень много генов и находятся сейчас в шаге от создания лекарства. Проблема была, как обычно, в том, что ресурсы подходили к концу и следующие гены для разблокировки нужно было выбирать очень тщательно. Для этого они меня и вызвали.
Я несколько раз уснул в течение истории Струкова, сидя на удобном кресле, а Таня вообще ушла к себе в лабораторию, но он ничего не заметил. Когда он закончил рассказ, я сказал первое, что мне пришло в голову:
– Слушай… А вы смотрели в области Тау?..
Струков сперва недоуменно взглянул на меня, но уже через секунду его глаза полыхали.
– Вот!.. Вот!.. – воскликнул он, открывая модель ДНК нейрона. – Вот зачем ты здесь, вот почему я тебя так люблю!
– Нет, я просто подумал…
– Это неважно! У тебя уникальное мышление, Мечников! – Он замолчал на секунду и снова удивленно посмотрел на меня: – А почему ты вообще думаешь, что там может быть что-то полезное?
– Ну… Зона Тау изначально связана с синтезом микро-РНК именно во фронтальной коре головного мозга… – неуверенно начал я.
– Это… Это… Это блестяще. – Струков начал хлопать меня по плечу. – Вот почему личное присутствие никогда не заменит дистанционную работу.
Он позвал меня ассистировать в проведении биопсии седалищного нерва первому пациенту. Процедура была нужна, чтобы следить за изменениями в нейронах под действием лекарств. Биопсия нерва была в сто тысяч раз менее информативной, чем биопсия мозга, но это было все равно лучше, чем ничего. Мы вчетвером – Доктор Струков, медбратья и я – облачились в демроновые костюмы и зашли в палату.
Я много раз видел больных шок-деменцией на всех стадиях. Интересно, что все они имели очень много общего во внешности. Бледная кожа с каким-то голубоватым отблеском, заостренные черты лица, темные глаза и волосы (они темнели, если были светлыми до этого), исчезновение поверхностных вен – это было у всех. Все больные были очень худыми, сам по себе аппетит у больных не снижался, но они стремительно теряли вес по неизвестной нам причине.
Пациент был мужчиной средних лет, одетый в больничную пижаму, очень чистый и ухоженный, благодаря медбратьям. Он сидел на кровати, глядя в стену, не двигаясь и даже почти не моргая. Заметив нас, он медленно поднялся и, повернув голову ко мне, глядя мне в глаза, произнес:
– В темнейшей тьме… Внутри Клешней Вселенной… Дау Дэи… Атэну Дэи… Натау Рэ…
Я застыл на месте, пытаясь справиться с внезапно возникшим приступом страха. Я посмотрел на Струкова, и он понимающе кивнул.
4
Работы было полно. Дни пролетали стремительно и были тяжелы и утомительны. Так как никаких лаборантов у нас не было, а Струков не очень хорошо умел оперировать пробирками и пипетками, нам с Таней каждый день приходилось заполнять десятки пробирок, потом центрифугировать,