и книжным полкам. Здесь, в самой высокой башне замка, просторно, даже более чем.
– Мы собрали все потери. – Лэйда сует руки в карманы, шурша черным нейлоновым плащом. В темное она одевается, как и остальные стражники и гвардейцы, чтобы не выделяться в Сань-Эре, но, вопреки самой идее одежды как маскировки, Лэйда Милю носит вокруг темно-синих глаз темно-синюю подводку с блеском независимо от того, в каком находится теле. Когда им было шестнадцать лет, Август чуть не стал жертвой ее экспериментов: заметив в его глазах темно-синий ободок, Лэйда захотела выяснить, подчеркнет ли его оттенок переливчатая подводка.
С тех пор как в прошлом году скончалась ее мать и ее саму повысили, у Лэйды уже нет времени на глупости, как раньше, когда она хитростью добивалась, чтобы Август накрасил глаза. Нет на это времени и у Августа – впрочем, у него никогда и не было. Просто благодаря притягательности Лэйде не составляет труда добиться чего угодно от товарища по учебе, пусть он даже сам кронпринц Саня. Ей всего двадцать один год, как и Августу, но если знать расхожую у ее сверстников шутку о том, что Лэйда Милю с момента появления из материнского чрева раздает приказы, ясно, что дворцовая стража подчиняется ей беспрекословно, не дожидаясь ни малейшего проявления недовольства. Другие подразделения за пределами Сань-Эра возглавляют генералы, медлительные вооруженные силы рассеяны по всему Талиню с целью поддержания мира. А улицы и строения Сань-Эра не подходят для крупных формирований и боевых построений. В такой обстановке требуется быстро соображать и не стесняться нечестной игры, а Лэйде этих умений не занимать. Дворцовые стража и гвардия полностью подчинены ей, разбиты на небольшие отряды, и благодаря их донесениям она получает полное представление обо всем, что творится в городах-близнецах Сань и Эр.
А они отнюдь не процветают. Но в этом Лэйда виновата в меньшей степени, чем всемогущая бездарность, восседающая на троне.
– Ты слышал отчет, который мы опубликовали? С полуночи – двадцать три убитых.
Август садится на край письменного стола, упираясь в него руками. Галипэй возвращается, но вместо того, чтобы пройти в кабинет, мнется в круглой арке у порога, ковыряя завитки резьбы, которой она украшена.
– Ты выразилась таким тоном, будто мы дали ложную информацию, – напрямик заявляет Август. – Это так?
– Нет, – отвечает Лэйда. – Выбывших действительно двадцать три. – Она делает паузу. – Но если ты обратил внимание на цифры, которые называли в выпусках новостей, то лишь двадцать один случай был приписан игрокам. Думаешь, кто-нибудь заметит расхождение?
– Остальные вышли из игры добровольно? – спрашивает с порога Галипэй.
Лэйда сует руку во внутренний карман плаща. Достает пачку фотографий, и хотя предположение высказал Галипэй, она не удостаивает его ни единым взглядом, продолжая обращаться только к Августу:
– Можно, конечно, надеяться, что так подумает и весь Сань-Эр, но мы нашли тела этих двоих. Смерть обоих ни на одну камеру не попала. От болезни яису.
Август