которая ведёт в следующее отделение, ключ в другом месте. Это хорошо, иначе уже хватились бы пропажи. На ключах от палат номера нанесены красной краской. Один ключ без надписей. Быстро иду по коридору, на посту никого нет. Подхожу к двери столовой, достаю из кармана ключи. Руки трясутся, таблетки начинают действовать. Роняю связку на пол. Звон бьющихся о кафель ключей оглушает меня. Сажусь рядом с дверью и, зажимая уши руками, зажмуриваюсь.
«Всё! Теперь они точно меня убьют!»
Спустя некоторое время открываю глаза. Я по-прежнему в коридоре одна. Быстро вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю, вхожу в столовую и прикрываю за собой дверь.
Работники кухни уходят после обеда. Ужин, чаще всего состоящий из кефира и галетного печенья, нам выдаёт дежурный. Прохожу по залу, крадясь. Захожу на кухню. Всё убрано. Никакой утвари. Подхожу к столу, дёргаю ящик – заперто на ключ. Сдерживаю крик отчаяния, готовый вырваться из моего горящего от досады горла. Дыхание учащается. Сердце стучит в висках.
«Всё зря!»
Ещё раз дёргаю ящик, ещё, ещё, продолжаю дёргать этот долбаный ящик, а по щекам текут слёзы. Меня начинает качать из стороны в сторону, всё плывёт. Зажмуриваю глаза и бью себя ладонями по щекам. Открываю глаза.
«Соберись! Где может быть ключ от этого ящика?»
Пытаюсь сконцентрироваться на этом вопросе. Открываю дверцы шкафов одну за другой. Мне попадаются кастрюли, посуда, крупы в мешках, ваза. Шарю руками по полкам. Стоп! В вазе что-то лежит. Опускаю руку в стеклянную, с нарисованными вишенками, неглубокую вазочку для конфет. Достаю. Небольшой ключик!
«Что я здесь делаю?» – разглядывая ключик в руке, не могу вспомнить. Оглядываю кухню. Взгляд упирается в закрытый ящик стола. Подхожу и, качаясь, пытаюсь попасть ключом в замок. Не получается. Присаживаюсь на корточки. Ещё пару попыток – удаётся. Поворачиваю ключ, встаю, выдвигаю ящик. Ножи, топорик, молоток – всё хранится в этом ящике, под замком. Достаю маленький складной нож, завалявшийся на самом дне. Им точно не пользуются, а значит, никто его и не хватится. Закрываю тумбочку на ключ, возвращаюсь к открытым дверцам шкафов. Шарю глазами.
«Вот она, с вишенками!»
Бросаю ключ в вазу, всё закрываю, как было, оглядываюсь. Голова кружится и плохо соображает. Главное – не вырубиться сейчас. Возвращаюсь, закрываю столовую на ключ. Ключи вешаю на стенд у поста. Зайдя в палату, прикрываю за собой дверь и ложусь на кровать, достаю нож из кармана и кладу под матрас.
Глава 4
Открываю глаза. На прикроватной тумбочке противно пищит электронный будильник, мигая зелёными цифрами: семь тридцать. Мои руки скрещены на груди, а пальцы вцепились в плечи. Как будто я пытаюсь защититься от чего-то, невидимого. Шея напряжена, зубы стиснуты.
– Да, выключи его!– раздражённый сонный голос мужа заставляет вздрогнуть, возвращая мои мысли в реальность. Дотягиваюсь до будильника и нажимаю кнопку.
Поворачиваюсь к ворчуну, – Я на работу.
– Угу. Я тоже сейчас встаю, милая, – Матвей говорит, зевая,–