того, я считаю, что опыт деторождения и воспитания детей оказывает физическое, социальное, экономическое и психологическое влияние, формируя определенную базу знаний, передающуюся женщинами от одного поколения к другому. Этот опыт имеет огромную важность, и было бы ошибкой не учитывать его при анализе женского жизненного цикла. В противном случае мы могли бы отбросить любой опыт, не переживаемый в равной степени всеми женщинами, для получения какого-то идеального и незамутненного представления о женщине. Но именно так делает патриархат, для которого идеальная женщина не имеет личного опыта, который позволил бы ей или сформировать свой внутренний мир, или внести свой вклад в коллективную политику женщин. В случае многих из нас опыт беременности и деторождения, не говоря уже об их последствиях, меняет наше отношение к своему полу, гендеру, телу. Это не единственный опыт, приводящий к подобному результату, но именно он помогает понять, почему, например, женщины более старшего возраста не соглашаются с молодыми в вопросах, касающихся политического значения биологического пола. Дело не в том, что у этих женщин «устаревшие взгляды». Их взгляды основаны на множестве разных ситуаций, с которыми им довелось столкнуться, и они заслуживают того, чтобы эти взгляды воспринимались не как предрассудки, а как жизненный опыт.
Многие женщины средних лет считают, будто процесс старения на них не отразился, а обвинения в несовременности и отсталости могут относиться к представительницам более старшего возраста, но точно не к ним. Возможно, они даже считают, что исследование демонизации женщин среднего возраста только способствует эйджистской мизогинии. Это их право, и я не хочу осквернить этих женщин, поставив в один ряд с ведьмами вроде себя. Но я настаиваю на том, что, поскольку взгляды и убеждения женщины среднего возраста заведомо ассоциируются с заблуждением, феминистке просто не может быть отказано в праве выяснить, почему взгляды этих женщин повсеместно считаются неприемлемыми. Нам как минимум нужно понять, в чем состоят эти взгляды и в насколько ложном свете они были представлены. В ином случае перед нами предстает «ведьма Шредингера» – существует, когда на нее нападают, но исчезает, когда защищается – то есть сразу же, как только стереотип рискует превратиться в конкретного человека.
Старение не становится для женщин великим уравнителем. Напротив, некоторые различия выделяются еще сильнее. Например, если я буду писать о «низких пенсиях» или уровне бедности среди женщин, который с каждым годом продолжает расти, я рискую упустить тот факт, что женщины среднего класса, как я, не испытывали на себе тех же нестабильности, эксплуатации и бесправности, с которыми все больше с течением жизни сталкиваются женщины из рабочего класса. Точно так же опыт материнства, размер и структура семьи зависят от таких факторов, как раса, социально-экономический статус и др. «Классовые и расовые привилегии подрывают