повернулась к нему, и он чуть со стула не
упал…
– Лора…, – прошептал, хватаясь руками за столик. Зажмурился и снова распахнул глаза.
Знакомый профиль, такой милый и любимый маленький носик, глаза, светло-русые волосы, родная нежная улыбка…
Нашарив дрожащей рукой бокал, он опрокинул остатки содержимого в себя и замер, забыв опустить руку. Она смотрела на него через весь зал и манила взглядом. Он не мог оторваться от нее и застыл, словно сосулька. Сколько это продолжалось…
Невидимое движение и вот она повернула лицо и… Оно было то же и абсолютно другое одновременно. Противоположное. Анти…
– Анти-Лора…, – ахнул он.
Сосредоточенный серьезный взгляд, пустой, бездонный, безликий, холодный и… И злой. Презрительная усмешка, застывшие губы, наичернейшие волосы. От нее веяло ледяной неприступностью, как от Снежной Королевы…
Девушка взмахнула рукой и растворилась в воздухе. На сцене вспыхнул свет, и все фигурки ожили, задвигались, сплелись в безумном хаосе, перемешались и рассыпались. И снова ринулись в круговерть танца. Музыка взревела, и Шоу понеслось…
ПРЕСТО8
«Мечты становятся планами Потом душевными ранами…»
Откинувшись на спинку, он даже не старался вникать в происходящее на сцене.
– Вот тебе и шоу Анти-Лора. Получите – распишитесь. Куда меня завел, этот чертов Белый кролик, – нащупав немного дергающейся рукой сигареты, жадно закурил. – От такого зрелища крыша раньше времени съедет. Что это было?! Алиса – не Алиса. Лора – не Лора. Вообще… Что происходит?! И с кем мне говорить, да и о чем? Я в шоке просто! И… что дальше?
Со сцены соскочило несколько чертей («именно чертей, какие тут к черту, тьфу, масло масленое, сомнения»), и двинулось в его сторону.
«Ко мне? Угу. Сейчас, только шнурки поглажу».
Он медленно сполз со стула, не забыв прихватить бокал, на донышке которого еще что-то осталось и потихоньку-потихоньку, отступая спиной, ввинтился в толпу беснующейся молодежи.
«По-моему, нам пора освежиться», – общаться с «шоуменами» ему совершенно не хотелось.
Дальше началось несусветное. Яркая вспышка на сцене в сопровождении какой-то рваной мешанины музыки, вполне соответствующей команде: «Маэстро! Урежьте марш!» и последующие за ней звуки выстрелов обозначили начало третьего акта пьесы.
Толпа взревела, завизжала и кинулась врассыпную.
«Вот и все, вот и кончилось теплое лето», – успел подумать он, вышибая дверь с табличкой
«VIP ZONE». Нырнул в нее двумя руками вперед, поскольку свист пуль, которые, как хорошо известно, похожи на мгновения, издающие тот же звук, с упорством, достойным лучшего применения, назойливо давил на виски.
Один из расходящихся веером коридоров он выбрал наугад и помчался по нему со скоростью, которой за собой не подозревал. Одинаковые ряды бледно-оливкового