гм, кто ее найдет, – закончил, немного переиначив, цитату.
Приблизившись к избушке, он осторожно обошел ее по кругу.
Теремок оказался не сказочным. Никаких там курьих ножек и подобных им деталей в его конструкции не было. Обычная, если можно так выразиться, русская изба. Не большая не маленькая. Свежие бревенчатые стены, резные наличники на окнах, аккуратное крылечко, соломенная крыша с трубой.
Принюхался. Кроме тонкого запаха смолы, никаким живым духом не пахло. Не живым впрочем, тоже.
«Там-там-там-там, там-там-там-там, там-там-там. Парарарарам-пам-пам», – заиграла в голове заставка к советскому сериалу про английского сыщика-любителя и его друга-лекаря. —
«Подозрительно новенький домик, а? Будто только что срубленный».
На цыпочках, ну, насколько позволяли острые носки его обуви, он взошел на крыльцо, приблизился к двери и резко пнул ее ногой. Ноль эмоций. Пнул еще раз. Результат тот же.
– Тьфу ты. Табличку надо вешать – «На себя» или «От себя». Сменив вектор своего воздействия на преграду, потянул за ручку.
Дверь с тихим мелодичным скрипом приоткрылась. Никаких других звуков за этим не последовало. Выдержав паузу, он осторожно протиснулся в узкий и низкий проем, поводил глазами по сторонам и окончательно вошел внутрь.
Маленькая, чисто прибранная комната, светелка, что называется. Русская печка, стол, лавки.
Собственно и все. Да нет, пожалуй, не все…
Посреди стола стояла шахматная доска. Та самая, из башни или зала, где началась эта безумная Игра непонятно на что.
Вздохнув, он устало опустился на скамью, с неприязнью посмотрел на доску и подпер голову руками:
– Не, я так не играю. Что за дела. Ни покормить, ни там, в баньку сводить, сразу быка за рога.
Фигушки, есть хочу!
Развернулся к печке, пошарил по ней глазами, но кроме пустой плиты ничего нового не
увидел.
– А где дежурный горшочек, хоть с медом что ли, – состроил плаксивую физиономию, – я бы
сейчас и медку навернул, как за здрасти. Э-эх, – преувеличено-грустно всхлипнул. – Сказки закончились. Хоть бы сусеки, какие были, можно было бы по ним поскрести. Знать бы еще только как они выглядят, эти самые сусеки.
Еще раз осмотрел скромную обстановку приюта для заблудившихся путешественников.
Никаких признаков еды не просматривалось. Обидно.
Взгляд настойчиво вернулся к печке, и внимательно изучив ее сверху донизу, замер на закрытом поддувале.
– Ну кася, ну кася, – тихо пробормотал, – кто не верит, тот проверит. Подскочив с лавки, он метнулся к дверце.
– Есть!
Большой шматок сала, посыпанный крупной солью, хороший ломоть хлеба и кувшин с молоком, покрытым толстой каймой подняли настроение на заоблачную высоту.
– Сало как сало, и чего его пробовать, – вспомнил старый анекдот.
Кусая попеременно нежнейшее и свежайшее лакомство и душистый черный хлеб, запивая трапезу молочком, он быстро набил пустой желудок и вскоре ощутил растекающееся