носку любого предмета, способного нанести вред.
В первую очередь ей самой. Во вторую – её близким.
Винсент однажды сам в этом убедился, застав приступ, в порыве которого, не осознавая, что происходит, Барбара схватила кухонный нож и поцарапала его. Не сильно, но достаточно для того, чтобы потом не раз просить прощение и всё равно чувствовать себя паршиво при взгляде на шрам практически во всё предплечье, скрытое сейчас за тканью формы. Однако, имеющей чуть более коричневый оттенок, подходящий под цвет его глаз, не отрывающихся от пышных каштановых волос, обрамляющих лицо напарницы, что вырвала из водоворота мыслей одной лишь фразой:
– Ты чего пялишься?
– Ничего, – машинально отвечает Винсент, одновременно с этим чуть рассеянно хлопнув ресницами для того, чтобы окончательно сосредоточиться на окружающей среде, а не на том, кто стоит рядом. – Просто немного забыл, что ты снова можешь выглядеть так…
– Так не по-разведчески? – тёмные брови, частично спрятанные за чёлкой, изогнулись в только свойственной Кёнингам дуге.
И хотя по тону было понятно, что данный вопрос больше шуточный, ответ очевиден: отсутствие усердных тренировок сказалось на физической форме настолько, что пояс на форме пришлось затянуть на одно отделение туже. Что уж говорить о верхней тёплой кофте, смотрящейся теперь более свободно, чем раньше даже с учётом того, что одежду на зиму специально шили не по чётко индивидуальным размерам.
– Так не по-граждански.
– Ой, иди ты, – фыркает она, при этом используя всё ещё достаточно мягкую и даже расслабленную манеру, что заметно по мимике и жестам. – Если уж хотел сделать комплимент, то придумал бы что-нибудь получше, тем более, что мы не виделись… сколько?
– Две недели, – озвучивает Винс точное время вылазки, как за боеприпасами, так и обычными товарами для фермерства и рукоделия, – и согласен, прозвучало не очень. Но я правда рад, что мы опять можем называть друг друга напарниками. Пускай и временно.
– Вообще-то я на этапе переговоров с начальством по поводу моего возвращения хотя бы на половину ставки, – услышав толику грусти, решила подбодрить Барбара. – Загвоздка разве что в прохождении медкомиссии и выдачи справки от Марты, но, думаю, после сегодняшнего мероприятия этот вопрос решиться быстрее, и уже через пару тройку недель я вернусь в строй, чтобы надрать тебе задницу так же, как в Рёгенсбурге!
С этими словами каждый из них в то же мгновение непроизвольно расплывается в улыбке от воспоминания, как два года назад, во время соревнований по рукопашному бою, они сражались до тех пор, пока в конечном итоге Кёнинг не выполнила подсечку, выбив почву из-под ног.
Причём, как в прямом, так и в переносном смысле, потому что с того момента она стала для него первым человеком, кто при всей своей внешности и, казалось бы, лежащих на поверхности интересах и привычках, производил совершенно не то впечатление то ли из-за врождённого, то ли из-за приобретённого