что находились на бетоне в полулежачем состоянии, сигнализирующем о наличии ранений.
– Что это значит?
– Моя специальность – нейробиология, но базовое медицинское образование для оказания первой помощи имеется, – будто забыв, что один из спасённых держит в руках заряженный арбалет, он подошёл к брошенной у самого края сумке и, достав оттуда бинты и перекись, поставил их перед ногами юноши. – Вот. Можете сами обработать свои раны, чтобы не занести инфекцию по пути в своё поселение.
– С чего вы взяли, что мы живём в поселении? – большие ресницы несколько раз по-детски схлопнулись.
– Вас выдаёт количество лежащих здесь трупов и форма, явно принадлежавшая какому-то отряду сопротивления, – голубо-серые глаза, спрятанные за линзами квадратных очков, как-то странно блеснули, в том числе из-за того, что от близнецов начало исходить что-то до боли знакомое и родное.
«Логично» – думает про себя Лип, по всей видимости, забывая самое первое и важное правило: никогда не доверяй чужакам.
Особенно, если они не говорят на вашем языке и в одиночку беспощадно разбираются с целым отрядом «Ангелов Ада» одним лишь ножом и пистолетом, заряженным исключительно серебряными пулями. Понять это удалось по гильзам, сияющим в лучах солнца, освещающего кровавое месиво, в котором, явно по случайному стечению обстоятельств, выжили только они, и то Барбаре досталось больше всего: перед глазами всё плыло, виски пульсировали, руки окончательно ослабли, не представляя возможности даже приподняться на локтях, из-за чего при виде, как рука брата потянулась за медикаментами неизвестного происхождения, остаётся лишь выкрикнуть:
– Не трогай!
– Почему?
– Потому что мы не можем быть уверены, что там ничего не подмешано, – она предприняла ещё одну попытку оторвать корпус от чертовски холодного бетона, и в конечном итоге смогла поднять частично расфокусированный взгляд на незнакомца, что, услышав немецкий язык, озадаченно склонил голову набок. – Лучше просто молча грохнем его.
– Что значит «грохнем»?! – непроизвольно Лип взмахнул руками, хотя, по-хорошему, подобное не должно удивлять. – А вдруг он и правда может помочь? Нельзя же вот так просто брать и убивать всех первых встречных!
– Можно, – вклинивается Винсент, при этом не отрывая взгляда от грозной фигуры, внимательно наблюдающей за Кёнингами, – потому что да, он вроде как спас нас от «Ангелов», но никто не может гарантировать, что это не ещё одна подстава.
– Так давайте спросим, – предлагает он и раньше, чем остальные успевают отреагировать, снова переходит на английский: – Почему вы нам помогаете?
– У меня есть здесь одно дело. Что же касается вас, то я просто заметил начавшуюся бойню и подумал, что будет не лишним вмешаться. Тем более, что ваши люди явно проигрывали этим… – мужчина переводит взгляд на ближайшего мёртвого «Ангела» в попытке идентифицировать, какое слово лучше всего будет подобрать, – бандитам.
– Ну,