тут же принялись палить снова.
Лопухи будто сами по себе фыркали огнем, пули били в кирпич и гранитолевую дверную обивку.
Я достал «Фатр-Рашди». Что ж, кто кого?
С моей позиции было четко видно застывшее в проеме плечо. Шагов двадцать – двадцать пять было до него.
Странно, что ж человек не двигается совсем?
Краем глаза я заметил, что двое полицейских подползли вплотную к углу морга. Из здания не стреляли – то ли перезаряжали оружие, то ли берегли патроны.
Солнце мягко грело спину.
– Что там, Бастель? – шевельнулся Сагадеев.
– Да непонятно.
Я прицелился.
– Ты понял? – спросил обер-полицмейстер городового. – К Добрацу и обратно. Пусть там поживее…
Он снова не договорил – из морга грянул залп. Четыре – нет, пять стволов!
Около уха свистнуло. Дрогнула, принимая свинцовый подарок, заборная доска. Кто-то вскрикнул в лопухах.
Мне пришлось нырнуть в траву и перекатиться. Глинистая проплешина с тележной колеей мелькнула перед глазами.
– Господин! – тревожно замаячило, всплыв из листьев, усатое лицо Майтуса.
– Лежи! – шикнул я на него.
– Вы целы?
– Цел.
Приминая лопухи, я скользнул к нему, в канаву, идущую до конца забора.
Здесь обзор был много хуже, полукружья окон виделись под острым углом, а дверь пряталась за выступом. Зато открывался дальний, заглубленный кусок двора со стоящей там телегой.
Я прополз ближе к моргу.
– Господин!
Майтус попытался рвануть за мной, но я, чуть напрягшись, кровью усадил его обратно:
– Держи дверь на мушке.
К лопухам прибавилась крапива.
После грохота выстрелов сделалось на удивление тихо. Вилась мошка. Где-то вдалеке слышался собачий лай.
Через метр я наткнулся на мертвеца. Полицейский лежал на боку, подтянув под себя ноги в стоптанных сапогах. Судя по знакам отличия – бывший армейский прапорщик. Пожилой. Рябоватый. Потускневшие глаза впитывали осенний небесный цвет.
Пришлось взять левее.
Значит, как минимум, пятеро, размышлял я, подбираясь к моргу. Пятеро. И еще со стороны Добраца сколько-то.
И ничего не боятся. Ни стрельбы. Ни жертв. Ни высокой крови.
Полицейские на углу помогли мне подняться. Все, мундир на выброс. До двери было метров девять по прямой, правда, через два окна в цоколе. Не проползти.
Штурмом брать?
Из-за забора Сагадеев уже делал мне знаки – возвращайся.
Чернел верх кареты. Ее, пожалуй, следовало бы передвинуть к воротам, закрыв выезд.
Я еще раз прикинул: заросший двор с наезженными колеями, боковые стены глухие, толстые, дверь баррикадируется – получается чуть ли не крепость с амбразурами. И хоть войсковую артиллерию зови.
– Бастель! – в нетерпении крикнул Сагадеев.
Из морга выстрелили на голос.
В ответ городовые открыли частый огонь из-за забора. Зазвенело оконное стекло. Лопнул осколками фонарь освещения.
– Господин