лишь звеном в общей цепи.
– Ночь Падения! – ахнул дядя.
– Кто еще? – спросил я.
– Четыре высшие фамилии из шести. Причем три покушения были удачны.
– Удачны – это…
– Да, – вздохнул Сагадеев, – со смертельным исходом.
– Так это что, – воскликнул дядя, – ваш этот… – Он пощелкал пальцами, вспоминая, как звали казначейского: – Лобанов…
– Лобацкий, – поправил пристав.
– Да, Лобацкий! Он специально? Он же на блезан кинулся!
– Мы думаем, – сказал обер-полицмейстер, обменявшись взглядами с государем, – что блезаны были Лобацкому очень некстати. Он мог ожидать удара в спину, знаете ли. Потому и решил устранить их первыми. А основной целью несомненно являлся господин Кольваро.
– Это как-то связано с отцом? – спросил я.
Сагадеев скривился.
– Здесь мы вступаем на территорию догадок, господа. Если пытаться мыслить логически, то нападение на наследника фамилии говорит о том, что покушение на родителя не удалось. Но факт пропажи… Мы считаем, что Аски Кольваро удалось бежать от преступников. Скорее всего, он спрятался в каком-нибудь тайнике. Во всяком случае, никто из ближайших родственников его смерть не услышал.
Я кивнул.
Сбоку скрежетнул зубами Майтус.
– Кстати, – уставился на меня Сагадеев, – что там произошло на юге у вас?
– Инцидент, – усмехнулся я.
– Это было похоже на нападение?
– Это было похоже на дуэль.
– Вы уверены?
Я пожал плечами.
– Расскажите, пожалуйста, – тихо попросил государь император.
– Был такой ротмистр Жапуга. Сотня его стояла в соседнем городке. А у нас гарнизон, и городок побольше, и зелень, и жизнь поживее. Как крепостную стену достроили да улицы замостили, многое наладилось. Леверн не Леверн, а девушки под вечер в платьях под зонтиками выхаживали.
Государь император хихикнул.
Все знали за ним некоторую смешливость, причем спонтанную, «перышком щекотнуло», поэтому я лишь взял паузу, маскируя ее задумчивостью.
– Все как-то само собой вечером и случилось.
– Извините, что спрашиваю, Бастель, – подал реплику Сагадеев, – вы опять же уверены в некой незапланированной случайности произошедшего?
– Это важно?
– Чрезвычайно.
– Это было около двух месяцев назад. Не думаете же вы…
Я подождал, не возразит ли мне обер-полицмейстер, но тот смолчал.
Значит, думают. Думают, что господин ротмистр Эррано Жапуга… что? Исполнял чью-то злую волю? Участвовал в заговоре против фамилий?
Вздор! Или все же…
Я прикрыл глаза, вспоминая.
– Нет, – сказал я. – Я вступился за честь женщины. В этом не было какого-то далекого умысла. Жапуга был пьян.
– Тем не менее вы дуэлировали.
– И был ранен. Об этом написано в рапорте на имя начальника гарнизона.
– А Жапуга? – подался вперед Сагадеев.
– Упал