жизнь Ольгиту, – философствует Чучупе. – Не успела она вернуться из Манаоса, как ее накрыли с полицейским лейтенантом в кинотеатре «Болоньези». В Бразилии, верно, такое тоже случалось!
– Ну и женщина, посмотришь – закачаешься, как раз по мне, – кусает губы Чупито. – Все в ней в порядке, что сзади, что спереди, стройна как тополь и вроде даже умна.
– Хочешь, чтобы утопила тебя в реке, блошиный выкидыш? – дает ему тычок Чучупе.
– Да я в шутку, тебя позлить, мамочка. – Чупито подпрыгивает, Чупито целует ее, хохочет. – В моем сердечке есть место только для тебя. На остальных я смотрю глазами профессионала.
– Сеньор Пантоха уже нанял ее? – любопытствует Чучупе. – Поглядеть бы, как он попадется в женские сети: влюбленные всегда мягчеют. Уж больно он прямолинеен, мягкости ему не хватает.
– Ему не хватает денег, а то бы нанял, – зевает Китаец Порфирио. – Ой, как спать хочется, единственное, что мне не по душе в этой службе, – подыматься ни свет ни заля. А вот и девочки, Чупито.
– Я бы, Почита, могла сообразить сразу, как вышла из такси. – У сеньоры Леонор зуб на зуб не попадает. – Да не сообразила, хоть и заметила, что Хранилище креста, как никогда, было полным-полно и все чуть ли не в истерике. Молились, плакали в голос, а в воздухе будто электричество, и вправду гроза скоро началась – гром, молнии.
– Доброе утро, мои услужливые, доброе утро, мои веселые, доброе утро, мои довольные, – напевает Чупито. – Становитесь-ка в очередь на медосмотр. Очередь живая, не ссориться. Как в казарме, так нравится нашему Пан-Пану.
– Ой, по глазам вижу, совсем не спала, Пичуса, – щиплет ее за щеку Китаец Порфирио. – Видно, нашей лаботы тебе мало.
– Если будешь подрабатывать на стороне, долго тут не продержишься, – предупреждает Чучупе. – Пан-Пан сто раз вам говорил.
– Добрая услуга несовместима с блудом, извините за выражение, – наставляет сеньор Пантоха. – Вы вольнонаемные Сухопутных войск, а не вольные торговки сексом.
– Я ничего такого не делала, Чучупе. – Пичуса показывает Китайцу Порфирио ногти, Пичуса хлопает себя по бедрам, пристукивает каблуками. – Я плохо выгляжу потому, что у меня грипп и пропал сон.
– Не надо больше об этом, сеньора Леонор, – обнимает ее Почита. – Врач велел вам не думать об этом ребенке, и не забывайте: то же самое он велел мне. Боже мой, бедное дитя! Вы уверены, что, когда пришли, он был уже мертвенький? Или еще в агонии?
– Я сказала, что больше не пойду на медосмотр, и не пойду, Чупито. – Печуга упирает руки в боки. – Этот фельдшер – такой живчик, но ко мне он больше не притронется.
– Значит, придется притронуться мне, – кричит Чупито. – Разве ты не читала лозунга? Читай, читай, какого дерьма там написано?
– «Приказы выполняются неукоснительно и без возражений», – читает Чучупе.
– А длугой читала? – кричит Китаец Порфирио. – Больше месяца, как повесили.
– «Обжаловать приказ можно только после того, как выполнишь его», – читает Чучупе.
– Не