себе:
–Киндер, киндер! – крикнул он.
Девочка подбежала в надежде получить лакомство. Немец подарил ей шоколадку. Сказал, что у него дома пятеро детей и Валя очень ему напоминает его маленькую дочь. Шоколад этот был особый, он был сытным, легким, но очень горьким, его разгрызть было даже сложно.
Вышел другой немец, высокий, рыжий, с засученными рукавами и тоненькими усиками, громко позвал Дарью Самойловну:
– Матка, матка!
– Чего надо! – огрызнулась женщина.
Немец велел ей выстирать его одежду и дал кусочек мыла. Дарья Самойловна набрала воды из колодца, который находился в конце улицы, налила в корыто и кинула туда вражеские вещи. Когда она закончила стирку, думала, куда развесить белье и не найдя ничего более подходящего, решила разложить его на навозной куче. Увидев это, немец выскочил из дома и начал ругаться, замахнувшись на женщину:
– Русский schwein!– орал он, размахивая руками.
– Куда я должна тебе вешать, у меня веревки нет – возмущалась женщина, пытаясь объяснить это немецкому солдату.
После недолгих препираний, немец нашел наконец и натянул веревку, куда мать Наташи и развесила постиранные вещи.
После работы Наташа зашла домой к Любе, узнать, уехала ли та в город и когда вернется назад.
– Уехала с дедом Семеном на бричке, повез её по приказу старосты, чай засветло вернуться – волновалась ее мама.
С тех пор, как немцы оккупировали поселок, из него можно было выезжать только по распоряжению старосты. Все это время они пропагандировали успехи своей армии. Люди, не имея достоверной информации, передавали друг другу новости и слухи. Охваченные тревогой и страхом, отчаянно верили в освобождение.
Наташа, расстроившись, что толком ничего не удалось узнать про Любу, отправилась домой. "А то Валюша с мамой заждались уже"– подумала она.
Улица казалась безлюдной, лишь изредка, в сумерках, мелькали усталые фигуры возвращаясь с работы, в основном же все прятались по домам, боясь выйти на улицу.
– Так, так, так – услышала она за спиной, знакомый, сиплый голос Гришки старосты.
– Куда идем и откуда? – не отставал он.
– Известно куда – огрызнулась Наталья – зачем Любу в город отправил? – задала она встречный вопрос.
– Скоро и ты узнаешь – издевательски засмеялся Гришка.
С приходом холодов, немцы отправили старосту Гришку по поселку, на поиски теплых вещей, так как их одежда была вовсе не приспособлена для этого. Люди, узнав об этом, стали прятать свои более-менее сносные вещи, кто куда, кто под солому, кто в погреб.
С наступлением морозов, немцы, занимаемые хату Дарьи Самойловны, выделили женщинам маленькую комнату. В углу стоял стол, лавка, деревянная кровать, женщины соорудили перину, набив ее соломой, укрывались старой фуфайкой. В углу стоял старый, добротный, расписной сундук, сделанный еще руками отца Дарьи Самойловны. В нем всегда бережно хранились чистые рушники, скатерти, рубахи, подушки из утиного и гусиного пера и другие вещи, которые немцы забрали для своего