Дело становилось личным, но его суть ей ещё только предстояло осознать.
Когда машина остановилась у здания Следственного комитета, Варвара сидела на месте ещё несколько секунд. Осенний ветер снаружи гнал по тротуарам сухие листья, создавая иллюзию движения там, где всё оставалось неподвижным. Она глубоко вздохнула, собравшись с мыслями, и убрала телефон в сумку.
Разум Варвары был сосредоточен на том, что только начинало складываться в её сознании: ниточки, связывающие сон, депо, старый маршрут и это дело, сплетались в тугой узел.
Она поднялась в свой кабинет, закрыла за собой дверь и села за стол. Её взгляд упал на документы, разложенные перед ней. На одном из отчётов была фотография следов, найденных на рельсах. Она долго вглядывалась в неё, пытаясь уловить что-то, что ускользало от других.
Эти следы не могли принадлежать чему-то современному. Они странным образом выглядели так, словно были сделаны машиной из прошлого. Варвара провела пальцем по краю фотографии, словно пытаясь прочувствовать это.
Её мысли снова вернулись к ночному кошмару. Трамвай, выныривающий из тумана, этот звук, этот ледяной взгляд. "Что, если это не просто сон?" – подумала она, ощущая, как по спине пробегает холод. Ответы были где-то рядом, но, чтобы найти их, ей нужно было идти дальше. Туда, куда не хотелось смотреть.
***
Глубокой ночью на Пятницкой улице остановилось даже время. Туман стелился по рельсам, обволакивая их, как саван. В этой вязкой тишине, где звуки машин и шагов живых людей давно растворились, внезапно раздался скрип колёс. Взявшийся из ниоткуда трамвай двигался по рельсам.
Это был старый, облупленный и потускневший вагон с бортовым номером 302, едва различимым в тусклом свете фар. Его движение было медленным, почти ритуальным, как будто сам вагон ощущал значимость своего появления.
Никто не заметил, как трамвай въехал на пересечение линий. Только поздний прохожий, мужчина лет сорока, увидел эту сцену из окна дома. Он застыл, прижавшись к стеклу, когда заметил, как из трамвая выбросили нечто тяжёлое. Предмет упал на мостовую с глухим звуком. Двери вагона закрылись, и он продолжил движение, исчезнув за поворотом.
Прибывшие на место оперативники обнаружили тело мужчины. Оно лежало на мокрой мостовой, неестественно вывернувшись. На вид погибшему было около тридцати лет. Его одежда сразу привлекла внимание: строгий костюм серого цвета с жилетом, который выглядел так, будто его только что достали из другой эпохи. Фасон и ткань указывали на моду конца 60-х годов.
– Что-то странное, – задумчиво проговорил один из оперативников, осматривая неестественно вывернутое тело. – Натуральный взрыв из прошлого.
Криминалист, склонившись над мертвецом, медленно провёл рукой в перчатке по складкам одежды.
– Вы только посмотрите, – сказал он, осторожно доставая из внутреннего кармана мужчины паспорт. – Советский. Старый образец.
Данные в потертом документе читались ясно: Рогатов Пётр