сильные руки смыкаются и начинают ее душить.
Она сопротивляется – отчаянно, сильно, надо отдать ей должное, борется за свою жизнь, не хочет умирать, не хочет страдать, и мне бы пожалеть ее, выпустить – но я не чувствую никакой эмпатии, никакого сопереживания. Я чувствую только гнев – и Славушка вместе со мной – что она не может уже, блин, умереть и дать мне то, что мне надо.
А потом я дожидаюсь того, чего так желаю – меня поглощает знакомая темнота.
– И пришел тот, кто силы великой, и твердь дрожала от его шагов. Огонь изрыгали его пасти, и дыхание зловонное полнило мир. И спросил я его, устрашенный, “как зовут тебя, порождение зла? И ответил мне демон голосом, крошащим небеса: “Яночка!” Или, может быть, демон сказал – Славушка? Или… Григорий Евгеньевич? Марго? Или что ты сейчас предпочитаешь?
Я пытаюсь ответить, но не могу – цепи сковывают меня, я чувствую их всем телом, словно меня ими спеленали, как младенца.
– Только сорок лет и протянул. Полсрока, получается, и все заново. Не сидится тебе спокойно, да? Сколько можно, ну сколько можно уже? Сколько шансов тебе давали, сколько возможностей заслужить прощение? А теперь вот, сиди снова на цепях, лет двести сиди, пока волны, которые ты поднял, не улягутся. И тогда попробуем снова, что ли. Вот и что мне делать с тобой?
Я смотрю на Него, и из фракций и теней складывается неуверенный цельный образ. Словно у меня не два глаза и даже не десяток, а множество, по всему телу, и некоторые из них закрыты цепями. Я вижу их холодный серый, их грустный ржавый немного перекрывающий мне обзор.
Я смотрю на Него, и понимаю, что я Его знаю. Разве это не Он протянул мне листовку об изменениях? Там, в самом начале. Разве это не Он, но с другим лицом, встретил меня в том зале собраний, и морочил мне голову?
– Послушай, – пытаюсь сказать ему я, но чувствую только смутное движение внутри своего странного и как будто не совсем живого тела. У меня есть руки? Ноги? Голова? Кажется, нет. – Ты дал мне листовку. Что это значило? Это что-то значило?
Он качает головой.
– Так тяжело с вами, такими. Такая шутка высших сил, – он подходит ближе и касается … переплета?.. Часть моих глаз закрывается, когда он проводит ладонью по ним. – Свобода воли, сила, желания. А терпения нет, и смирения нет, и понимания высшего замысла – ни капли.
– Но послушай, я ничего не понимаю. Я не прошла испытание? Искушение? Но зачем было испытывать и искушать, если ты хотел, чтобы я продолжала, как было?
Он вздыхает, отворачивается, уходит. Я смотрю Ему вслед, пытаясь кричать, но все мои слова – всего лишь черточки и закорючки на моих страницах, которые никто и никогда не прочитает.
Девочка с книжкой
Если мечты сбываются, необходимо тщательно проверять, твои ли это были мечты.
Она не могла понять в жизни двух вещей. Нет, со звездным небом над головой и моральным законом внутри нас ей все как раз было нормально, но зато совершенно неясненько, почему выходные проскакивают так быстро и почему именно она должна заниматься