производились не с резиновым амортизатором, а при помощи троса, быстро наматывающегося трактором на барабан. Группа заканчивала вторую ступень школы планеристов.
Не заметив на поле ничего подозрительного, Николай провел несколько раз флажком около своих ног. Трактор задымил сильней, тракторист выбрал слабину у троса, и планер вздрогнул. Тогда Николай быстро поднял флажок кверху и стал размахивать им над головой. Планер качнулся и пополз по снегу, потом заскользил лыжней по неровным и затвердевшим снежным бугоркам. Рябов выпустил из рук крыло, и планер оторвался от земли. Николай следил за полетом. Двадцать, тридцать, сорок метров… Кругом было тихо, и Николай услыхал, как в воздухе что-то щелкнуло. Инструктор отцепился от троса. Металлическая нить, сверкнув на солнце, упала в снег. Только-то! – подумал Николай. – «А я поднимусь выше, ниже мне сегодня никак нельзя!» И, предвкушая предстоящий полет, он, бросив на землю флажки, потер руку об руку так, что ладони загорелись.
Планер, сделав круг, вернулся к месту старта и сел. Инструктор сказал: «Все в порядке!» Курсанты Женя и Тимофей, просунув сквозь кольцо троса палку, потащили его к планеру.
– Что мы сегодня вечером делать будем? – спросила Женя.
– После полетов я поеду к Петру Дорохову, – ответил Тимофей.
– Он разве в Москве?
– Да. Он работает инструктором физкультуры на шарикоподшипниковом заводе. Ну, и мне хочется, чтобы ты поехала со мной.
– А что я там буду делать? Он женат?
– Да. Но его жена сейчас в отъезде. Но тебе не будет скучно. Мы все отправимся к Дмитрию.
– Зачем?
– Там занятие найдется. У него есть…
– Остановись-ка. Кольцо сдвинулось!
Они остановились, поправили кольцо на палке и потащили трос дальше.
– У него есть отличный приемник. Слышны чуть ли не все станции мира. Не знаю, как ты, но я люблю слушать эфир. Каждый раз убеждаешься, что ты действительно живешь на планете. – Тима засмеялся. Так пойдешь убеждаться в этом?
– Хорошо, пойду. Но ты посмотри-ка, что делается с Николаем. Он прямо-таки весь светится. Уж не влюбился ли?..
– Мне, как старшине, придется запретить курсантам влюбляться, – Тимофей нарочно сделал строгое лицо.
Тут они подтащили трос к планеру. Следующим лететь должен был Николай. Он сел в кабину. Тимофей закрыл капот и прицепил трос к замку. Потом отошел в сторону. Николай улыбнулся и кивнул всем головой. Инструктор взмахнул флажком. Трос натянулся, и планер, скользнув по снегу, бесшумно полетел вверх. Он набирал высоту без рывков и дерганий. Николай твердо держал ручку управления и, скосив глаза влево, следил за красным полотнищем, разложенным на земле. Как только планер будет над полотнищем, – сразу же отцепляться! Таков приказ. Холодный воздушный поток бил в лицо, и у Николая в глазах появились слезы. Скорость была велика, а он летел без очков. «При таких полетах следует уже надевать очки», – подумал он.
Красное