в которых ему было дозволено все, а ей практически ничего.
Не понимая того, почему Настя не отвечает на его знаки внимания, Максим решил идти напролом. Ухаживал яростно, напористо, отважно. Готов был на мыслимые и немыслимые поступки. Но не любви ради, а ради того, чтобы самому себе доказать, что может обворожить любую. Даже самую неприступную. Добиться ее расположения стало для него марафоном, который он обязан был пройти. Настя, никогда раньше не сталкивающаяся с ухаживаниями, переходящими все грани, сначала была в смятении, потом испугалась, и уже хотела вызвать на подмогу Филата из Белоозерска отвадить прилипалу, но мать настояла на том, чтобы девушка дала ухажеру хоть единственный шанс, припомнив той расставание с Ярославом.
Месяцы тянулись за месяцами, один год сменил другой, Максим настолько влился в Настину семью, что каким-то невероятным образом, заочно, стал именоваться у всех женихом. Соседи судачили о том, что два года уж прошло, а замуж-то девушку ухажер не зовет. Они начали наседать на Нину, тихонько выпытывая причину. А Максим на злополучный вопрос о свадьбе отвечал коротко: «Настя тянет, не хочет, будь моя воля, я бы сразу…» Так девушка, того не желая, стала виновницей в том, что сидит в девках, артачится, долго выбирает. Никто не мог ее понять. А Нина, наслушавшись о том, что Максим может просто устать от долгих ухаживаний и бросить Настю, высказала дочери, что в ее двадцать один год негоже жить с матерью, и Филарет не такой уж и маленький, чтобы продолжать его опекать.
Двенадцатилетний братишка же продолжал «сохнуть» по своей Алсу. Веселая, игривая, но застенчивая девочка еще больше полюбилась Филарету, когда сыграла Мальвину вместе с ним в спектакле «Буратино». Роль деревянного мальчика не досталась ему, но он был искренне рад часами репетировать с Алсу на сцене, дурачиться с ней, играть и шутить. В роли Пьеро, Филарет, шебутной по натуре, не всегда мог показать настоящую печаль. Отчего получал много замечаний от учительницы музыки. Почти все сцены сопровождались песнями, и Филарет изводил Настю домашними репетициями. Ему так хотелось понравится Алсу, что он мог повторять грустные напевы Пьеро часами. В один из таких зимних вечеров, когда Настя уже устала помогать ему, а мать просто ушла, не в силах слушать нытье «вечно грустной куклы», в окно зала внезапно кто-то постучал. Насте, резко взглянув туда, почудилось лицо Талгата – отца Филарета. Не на шутку испугавшись, она не стала подходить к окну, выключила свет и ушла с братишкой на кухню. Сидя в полной темноте, Настя никак не могла сообразить, что ей делать.
Филарет же понять не мог, к чему вся эта скрытность. Он, улучив момент, пока сестра всматривается в уличную темноту из кухонного окна, выбежал в зал и начал разговор со странным мужчиной. Оказалось, что его зовут вовсе не Талгат, а Аркадий. Незваный гость уверял, что когда-то уже жил здесь, с Ниной, но Филат выгнал его. Продолжая свой рассказ, мужчина через окно поведал, что раньше много пил, безбожно, жил как бомж, ничего и никого не ценил,