стоят на рейде, а при встрече уклоняются от боя, лишь изредка обмениваются дежурными залпами, чаще всего попадающими в молоко. Возможно, подобное происходит из-за скудности ума короля Фредерика. Как бы там ни было, но шведы смогли подтянуть резервы в Померанию и оттуда совершить бросок в глубь вражеских территорий.
Генерал Стенбок принял единственно верное решение – разбить армии противника поодиночке, пока Россия скована войной с Османской Портой. И действия датчан, снявших осаду с Висмара, лучшее тому подтверждение. Что бы ни говорили о Карле плохого, мол, у него нет мышления стратега, он не политик. Упреки справедливы и более чем уместны, но вот что касается армии…
Король умело выбрал высших военачальников. Они способны сражаться с противником, невзирая на его количество, драться словно львы. Правда без умелых обученных солдат умение самих командиров блекнет, как блекнет краска художника на грязном холсте. И вот сейчас Стенбок показал соседям, что еще рано списывать со счетов шведов.
– Господин, к вам просится посыльный от Королевского Совета, – молодой адъютант граф Дилмар, прошедший с генералом не одну сотню верст, вошел в кабинет командующего, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В последнее время у Швеции начались серьезные проблемы с продовольствием. Все из-за действий России в Финляндии, издавна являющейся чуть ли не единственным источником мяса, молока и древесины. Блокировав Таммерфорс и Тавосгус, русские войска закрыли для метрополии процентов на сорок первостепенные, важные поставки из финских земель. Пускай Або продолжает держаться, но в шхерах рыскают юркие бригантины и галеры России; не вступая с королевским флотом в открытое противостояние на море, они умудряются прерывать сообщение между портами, заставляя снаряжать конвои для охраны транспортов.
Заключение мира с Данией или Саксонией, вкупе с Польшей, позволит Швеции высвободить часть сил для войны с Россией, продержаться еще немного времени, до той поры, пока удача не соизволит явиться сиятельному шведскому монарху.
– Зови, – генерал устало откинулся в кресле, его веки слегка смежились.
– Господин генерал?
Дверь приоткрылась, в нее вошел плотного телосложения невысокий мужчина преклонных лет, если приглядеться, то в нем можно узнать давнего моряка, оставившего любимое занятие во имя достижения личных целей. Обветренное лицо моремана, обрамленное роскошными усами, внушало невольное уважение.
– О! Ульрих, какими судьбами? – генерал несказанно удивился, увидев знакомое лицо.
– А я думал, не узнаешь старого приятеля, – улыбнулся посланник королевского совета.
– Тебя, старого лиса, невозможно забыть, мой друг.
– Прям-таки и лиса…
– И какого лиса, самого матерого и битого жизнью! – Стенбок между тем выдвинул нижний ящик комода, достал темную бутылку и пару небольших серебряных кубков. Плеснул по паре темно-рубиновых капель на дно древних фужеров,