стало известно достоверно.
Вот и получается, что выбор князя Ромодановского мог пасть и на советника. Грешков-то у него скопилось ого-го сколько! Ну а если кесарь узнал что-то действительно серьезное, то жизнь советника отсчитывает последние дни…
– Если только я не успею первым от него избавиться, – тихий голос князя сорвал покров тишины кабинета, развеял начавшееся пустое уныние советника. – Но надо все сделать так, чтобы и комар носа не подточил, иначе треклятые бумажонки все равно укажут на меня… Черт бы побрал этого старика, все ему неймется!
Сгоряча князь с силой приложил кулаком по столу, ненароком перевернув чернильницу на чистый лист бумаги. Темная клякса быстро растеклась по желтоватому воску на дубовой дощечке, скрывая под собой едва видимые строчки тайнописи…
Конец мая 1712 года от Р. Х.
Воронеж
Я в который раз смотрю на проплывающие по Волге корабли, собранные умелыми руками местных корабелов для Южного флота. Веселые солнечные зайчики прыгают с одной мачты на другую, вселяя в людские сердца покой и надежду.
В сотнях километрах южнее сейчас бьются за идеалы русские воины, сражаются, не жалея живота ни своего, ни чужого. Сотни бойцов сдерживают натиск степняцкой орды. Потрепанные, но не сломленные воины стоят в каре и ведут огонь, протыкают штыками всадников и их коней. Артиллерийские батареи истратили боезапас, остались у них только бочки с порохом да пара зарядов картечи, не могли расчеты добраться до лагеря Конских Вод.
Как бы ни хотелось мне разорваться и успеть повсюду, но сделать это не под силу ни одному человеку, как и найти лишние силы в истощенной многолетней войной стране.
– Спой мне, – захотелось в тоскливую минуту услышать стройный, плавный и невообразимо прелестный голос любимой, заставляющий забыть всю грязь реальности, пусть на пару минут, но все-таки забыть.
Царица, отправившаяся вместе со мной и годовалым Ярославом в Воронеж, не стала ни о чем спрашивать. Она чувствует, когда слова излишни, карие искрящиеся глаза с любовью посмотрели на меня, на ее лице появилась неуверенная улыбка. Подумав немного, царица, придерживая на руках маленького карапуза, затянула один из мотивов: печальный, но оттого еще больше подходящий для моего поникшего настроения.
Песня лилась ручейком, не переставая. Молодой голос певуньи расслаблял и завораживал. Не хотелось ни о чем думать. Даже о том, что творится в землях, сопредельных с нашими. И все-таки в голове настойчиво бились десятки мыслей.
Финляндия, Кубань, Балканы, Крым… ни одна армия в мире не смогла бы вести наступательные действия на стольких направлениях. Но Россия справлялась, казна трещала, скудная промышленность не поспевала за нуждами армии и флота. В полках росла нехватка людей. Нередко случалось так, что в батальоне вместо пятисот человек едва насчитывалось триста, из которых еще полсотни больны или приданы для усиления гарнизонов и застав. На флоте нехватка состава приняла куда больший размах, кроме канониров