с одним из них, секретарем парторганизации первого отделения, Павлом Петровичем, между прочим, генерал-лейтенантом в отставке:
– Гена, голубчик, вы позволите мне, старику, вас так называть? Вы с нами не деликатничайте. Большинство из нас еще старые вояки и не такое видали. Говорите так, как оно есть и что требуют от нас в райкоме, а мы уж вместе подумаем, что можно сделать и как рядовых коммунистов не сильно шокировать.
Был среди секретарей первичных организаций и бывший инструктор райкома, – словом, люди подобрались опытные.
Такое понимание было тем более кстати, потому что практически всю работу с первичными организациями пришлось вести мне, как, впрочем, и многое другое, о чем я еще только догадывался. Был в небольшом коллективе парткома еще один человек, который с самого начала меня поддерживал: зав. партучетом Лидия Дмитриевна, которая так шпыняла меня во время прохождения кандидатского стажа. Но была и явная неприязнь со стороны машинистки Лиды, противной белобрысой девицы с почти бесцветными бровями и ресницами. Была ли этому причина в романтических чувствах к бывшему начальнику, то ли она явно почувствовала, что работы у нее прибавилось. Ведь кроме печатания текущих протоколов, я стал нагружать ее старыми протоколами, доставшимися мне от Егорова. Во всяком случае, она открыто выражала свое недовольство, а однажды, в самое неподходящее время и вовсе устроила забастовку.
Здесь я должен сделать небольшое отступление и остановиться на взаимоотношениях Инны Аполинарьевны с секретарями парткомов. До Полозкова секретарем парткома был теперешний зам. директора по режиму, затем два срока – Георгий Иванович, с которым у нее были особенно теплые отношения. А вот с Корецким отношения, по-видимому, оставляли желать лучшего, возможно, вследствие влияния на него Егорова.
Однако все секретари парткомов в течение многих лет читали доклады, написанные исключительно Мировской. Между тем, приближалось 22 апреля, юбилейная дата со дня рождения вождя пролетариата, и в Институте готовилось торжественное заседание, на котором по традиции должен был выступить с докладом секретарь парткома.
О значении докладов ко всякого рода торжественным заседаниям нужно сказать особо. Пожалуй, это были своего рода сеансы психотерапии, в которых нуждались многие довольно пожилые уже люди – партийно-хозяйственный актив Института. Впрочем, так было и по всей нашей огромной стране. Сам процесс написания первого доклада, к которому я имел непосредственное отношение, поразил меня до глубины души.
Наш партийно-профсоюзный актив начал праздновать еще накануне, и я почти с ужасом ожидал на следующее утро звонка от Корецкого, с печальными известиями о здоровье его многострадальной мамы.
– Неужели, он отважится пропустить такое ответственное мероприятие? Может быть, и не будет обычного звонка? – сомневался я до самого последнего момента, но видно, здоровье мамы было важнее, и звонок прозвучал.
Это означало, что кроме привычных уже забот по оформлению