что мог подслушать этот любопытный наблюдательный прохожий из типичных разговоров этих двух маленьких мальчиков, если бы остановился неподалёку, пока старший помогал младшему справиться с коньками. Братья уже накатались и собираются домой, и младший начинает свои обычные просьбы. Чувствуется, что для него всё это представляет огромную важность.
– Генри, пойдём завтра в театр, ну пожалуйста! Давай сходим завтра в театр, – начинает младший жалобным голоском, будто для него этот поход вопрос жизни и смерти. Однако видно, что он большей частью притворяется. Словом, прирождённый актёр.
– Ты, как и я, уже выучил весь репертуар и должен помнить, что завтра идёт «Ромео и Джульетта». Мы уже смотрели этот спектакль дважды. И если мы даже и пойдём в третий раз, то как ты думаешь выполнять домашние задания? Другую ногу давай.
– Да ну их, – отмахнулся младший с деланным равнодушием, вытягивая левую ногу вперёд. – В школе скучно, а в театре нам дано познать саму жизнь. Школа этому не научит, – по-философски протянул он, совсем как взрослый. – И если мы сходим в третий раз, то ничего не потеряем. Спектакль ведь интересен, а актёры каждый раз преподносят свои реплики по-другому. И вдобавок, Шекспир не может надоесть.
– Ну, не знаю, надо спросить у мамы. Но она скажет, что мы опять собираемся потратить деньги, которых и так мало, на глупости.
Старший взял их вещи, пару коньков, младший поднялся со скамейки и взял его за руку, и они пошли к выходу из парка. Любопытный наблюдательный прохожий продолжал бы следовать за ними на почтительном расстоянии, но так, чтобы хорошо слышать продолжение разговора.
– Даже если она не разрешит, всё равно пойдём, – настаивал младший. – Ей не скажем. Ведь я не потратил те деньги, что она мне давала на обеды. Я их копил, и на билеты нам хватит. Я готов пожертвовать не только едой ради театра. Пища ничто по сравнению с тем удовольствием, которое я получаю от спектаклей. Я хочу ещё раз увидеть Ромео. Как только он начинает говорить, я не могу оторваться от него. Когда-нибудь я стану лучшим Ромео! Вот увидишь, Генри.
– Конечно станешь, малыш. Так уж и быть, я схожу с тобой на этот спектакль в последний раз, – его голос потеплел, в нём послышались любовь и забота. – Но свои сбережения оставь при себе. У меня тоже есть деньги, а маме ничего не скажем, если не спросит.
И они переключились на свои мальчишеские забавы.
Предварение
С самого детства старший брат водил меня в театр, но это было уже после того, как мама привела туда нас обоих. С тех самых пор любовь к артистическому миру, театральной сцене, огням рампы навсегда поселилась в моём сердце. Для меня почти не имело значения, куда мы пойдём смотреть представление, потому что я даже уличные балаганные выступления мог смотреть с открытым ртом. Любая сцена казалась мне другим миром, сказочным, волшебным, куда обычному человеку хода нет. Только актёрам, на которых я смотрел как на божеств. С поднятием занавеса для меня начинались чудеса, каким бы бедным ни был театр, какой