не относил себя к любителям данного вида спорта. Не его вид. Шашни, не шашки, умом сильно не блеснешь. Тут нужен иной навык и совершенно определенная направленность мысли. Хотя нужную информацию, таким образом, вполне, подсобрать можно. В кино это здорово получалось у маститых шпионов. Но они там все такие красавцы, обаяшки, проныры. Только глазом моргни, любая поведется. А что делать если тело мешковато, подслеповато, местами толстовато, чуть-чуть коротковато, немного непропорционально? Если лицо больше напоминает подушку: носик пуговкой, глазки маленькие, а большие, неровные зубы выпирают из-под верхней, пухлой губы? Как подступиться? Как начать? Так, чтобы не стало мучительно больно? И потом внимание на него всерьез обратила только одна, не очень симпатичная дама бальзаковского возраста. Видимо, среди других офицеров она вообще не пользовалась Никакой популярностью. Прямо таки глаз с первого же дня на молодого лейтенанта положила. Сначала постоянно в коридоре встречалась. Притрется, улыбнется, губищи большие, зубищи желтые, – мороз по коже. Ее одеколоном весь барак пропах. Такой сильный запах, что вонь от уборной перешибает. И всякий раз в душевую заглядывала, когда он там мылся. Просунет голову в дверь:
«Места есть? – осведомиться, – Ах, и вы тут, – заметит, широко улыбнется, показывая все свои квадратные желтые зубы, – Не возражаете, если я рядышком ополоснусь?»
Душевая общая. Расписана по часам, кто, когда и за кем моется. Но кто его соблюдает? Особенно эта, постоянно норовит пролезть в любое удобное для нее время. Как Витя услышал из разговоров, она жена Букина, и зовут ее Лариса.
Дважды успевал сбежать раньше, чем она разделась. Один раз даже мыло до конца смыть не успел. Прошмыгнул у нее под самой волосатой подмышкой, укутавшись в полотенце. Но на третий раз – прихватила. Схватила чуть ли не за самый сокровенный участок тела, к себе придвинула:
«Давайте, чайку вместе попьем, – жарко шепнула в самое ухо, – Мне так интересно с вами поговорить. Вы такой симпатичный молодой человек. Узнать хочется, что там в Северной столице делается? Как мир культурный поживет? Какие спектакли в „Большом“ ставят? Приходите сегодня вечером. Мой дурак будет на дежурстве. Я буду одна. Никто нас не побеспокоит. Поговорим».
«Да, да, конечно, – попытался вырваться Витя, – Спасибо за приглашение».
«В десять. Я буду ждать. Мне так одиноко. Так скучно. Заснуть одна не смогу», – вздохнула она пышной грудью.
«Да, да. Я приду, приду, – протиснулся к выходу молодой человек, прикрывая на ходу голое тело широким, махровым полотенцем, – Наверно, приду», – добавил, хватая со скамейки брошенное обмундирование, и убежал, шлепая босыми ногами по коридору в сторону своей комнаты, оставляя на дощатом полу мокрые следы.
Проходящие в это время дамы нисколько не удивились его виду, посторонились, уступая проход. Мало ли что человеку нужно? И не такое еще видели.
*