на них, можно было бы сравнить его с портретом, созданным литераторами, которые вывели его под собственной или же под чужой фамилией, как это сделал Бальзак, наделив своего героя именем Вотрэн.
Я нисколько не стремлюсь примерять на себя роль защитника своих коллег. Я лишь мимоходом отвечаю на замечания, которые нередко слышу.
– Что их читать, – говорят мне. – Им приходилось прикладывать совместные усилия и трудиться втроем, чтобы разгадать загадку любого нашумевшего преступления.
И тут же приводят в пример дело Месторино, которое недавно наделало так много шума.
Однако я могу сказать, что и сам участвовал в этом процессе, потому что дело подобного масштаба требует совместной работы всех полицейских служб. Что же касается финального допроса, знаменитого допроса, длящегося двадцать восемь часов, допроса, который сейчас так любят припоминать, – то нас в нем участвовало даже не четверо, а, по крайней мере, шестеро человек, последовательно сменявших друг друга, и каждый из нас задавал одни и те же вопросы, формулируя их самым невероятным образом, и каждый раз одерживая пусть крошечную, но победу.
После работы в подобных условиях было трудно определить, кто из нас и в какой момент сумел нажать на нужный рычаг, запустивший весь процесс, который привел к столь необходимому признанию.
Впрочем, я спешу заявить, что название «Мемуары» выбрано не мной. Мы перебрали множество слов и попросту не нашли ничего более подходящего.
Тем же образом дела обстоят и с подзаголовками (я увидел их лишь в гранках) – кажется, именно так называются фразы, открывающие очередную главу книги. Издатель попросил у меня разрешения добавить их задним числом, как он тактично выразился, «по типографским причинам», но в действительности, я думаю, это было сделано для того, чтобы слегка оживить мой текст.
Среди множества обязанностей, лежащих на моих плечах на набережной Орфевр, вероятно, с наибольшей серьезностью я относился к составлению рапортов. Быть может, это как-то связано с наследственным пристрастием к точности и скрупулезности, которое я перенял от отца?
Я часто слышал шутку, ставшую почти классикой:
– В отчетах Мегрэ главное место отводится скобкам.
Вероятно, это потому, что я вечно стремлюсь объяснить все и вся, ведь даже самая маленькая деталь не кажется мне ни простой, ни никчемной.
Если вы ждете от этих мемуаров рассказа о делах, которые мне приходилось распутывать на протяжении всей моей карьеры, то, боюсь, я разочарую почтенную публику.
За те полвека, что я прослужил в полиции, вряд ли наберется более двадцати действительно сенсационных дел, и я уже упоминал о некоторых из них: дело Бонно, дело Месторино, еще дело Ландрю, дело Саррэ и несколько других.
И мои коллеги, а в некоторых случаях мои бывшие начальники, не раз подробно рассказывали о них.
Что касается других расследований, запутанных и интересных, но не попавших на страницы