особняке конфетного короля
Лиам сидел на корточках у стены, закрыв глаза, а близнецы старались не отвлекать его посторонними звуками. Сейчас властянин проник в сознание Эрика и заставлял его отправиться в дальнюю часть особняка, на черную лестницу, которой пользуются только слуги, но не хозяева. В данный момент это самое уединенное место в доме.
Состояние алкогольного опьянения, в котором находился именинник, и упрощало, и усложняло задачу. Проникнуть в его сознание было очень легко, ведь даже та инстинктивная защита, которая все равно есть и у тех, кто не владеет телепатией, давно сдала свои позиции под натиском спиртного.
А вот внушить пьяному, что он должен следовать неизвестному голосу, который вдруг возник в его голове, было сложно. Там и без Лиама уже было не протолкнуться – разные дурацкие идеи теснили младую главу и парень не спешил прислушиваться к любой из них. Кажется, после того как Астория дала ему от ворот поворот, Эрик пребывал в некоторой прострации и не слишком понимал, как быть дальше.
Да и сам властянин сейчас находился не совсем в том состоянии, чтобы мягко и корректно довести юнца до пункта назначения. Внутри себя он буквально кипел от гнева и потому приходилось сдерживаться, чтобы не разнести башку наглецу изнутри и не обеспечить ему кровоизлияние или другие неприятные последствия.
Это ощущение было даже в новинку. Обычно быстро вспыхивает в их паре Астория, но и быстро же остывает. А Лиам, напротив, спокоен и основателен. Когда он наконец-то получил от всемогущей ответы на вопросы о себе и своем доме, когда они с Асторией разобрались в собственных чувствах и решили быть вместе отсюда и до конца вечности, все сомнения улеглись и парень почувствовал наконец твердую почву под ногами. Он словно стал заземляющим кабелем при электрической супруге и вместе они получили не только огромное телепатическое могущество, но и равновесие.
Однако теперь о балансе и мечтать не приходилось. Лиама заливал гнев и не только потому, что кто-то осмелился напасть на его жену. Парень в принципе ненавидит насилие и тех, кто считает, что их желание важнее, чем желания других. Пожалуй, если бы он остался с Эриком наедине, то не смог бы себя пересилить и поговорил бы с ним в лучших первобытных традициях. Да, так бы он уподобился насильнику. Но одно дело – плевать на волю других. А защищать волю и свободу других, говоря на понятном насильнику языке порой, увы, более действенно, чем стараться донести то же самое словами.
Но рядом были близнецы в качестве сдерживающего фактора. Да и осознание того, что сейчас отряд сможет получить нужную информацию, а значит, супруге больше не придется контактировать с местными толстосумами и их сыночками, помогло парню успокоиться. Лиам пробился сквозь гул пьяных мыслей и велел остаткам сознания Эрика идти туда, где его ждала теплая компания. Юноша повиновался и вскоре соотрядники услышали его шаги. Лиам первым вскочил на ноги и посмотрел на юнца очень приветливо. Настолько приветливо, что Том и Гек, на всякий случай, встали поближе