социалистической организации жизни и силу вдохновляющего эту жизнь коммунистического идеала. Одновременно, в то же самое время, огромные жизненные трудности на пути к осуществлению социалистических задач не могли не порождать негативный общественный фон. До поры до времени, несмотря на мобилизационный (со многими административными ограничениями и бытовой неустроенностью) уклад жизни, точки социального напряжения купировались доминирующим позитивным общественным настроением, которые подпитывались ощущением страны, энергично двигающейся вперед. Казалось бы, невозможное стало возможным, высокая идея, несмотря на очевидную нерешенность многих вопросов, навсегда соединилась с энергией и политическим сознанием масс. Ведь в самое ответственное время: в довоенный период и в годы войны, а также в течение 15 лет послевоенного восстановления народного хозяйства, увенчавшихся атомным паритетом с Америкой и космическим полетом Юрия Гагарина, социализм убедительно доказывал свои созидательные возможности.
Вопросы эффективности экономики, НТП, стимулов к труду, развития потребительского сектора действительно требовали расширения и усиления коллективной и личной материальной мотивации, которую централизованное хозяйствование ограничивало, а рыночное – стимулировало. Увлеченность стран социалистического содружества реформами товарно-денежного свойства теоретически и практически была вполне закономерной. Все они без исключения имели национализированную экономику, подчиняющуюся народнохозяйственному плану. Гипотетически можно представить рыночно реформированную советскую экономику как продолжение и развитие принципов нэпа. Но в свое время подобное не случилось. Строительство социализма в отдельной стране встретилось с такими внешними угрозами, встречный ответ на которые потребовал длительного отказа от свободы оборота и саморегулирования. Естественноисторическая линия хозяйственного развития главным образом по острой необходимости, а не по чьей-то неразумной воле, была прервана той хозяйственной системой и соответствующей ей надстройкой, которая способствовала решению задач политического момента, поставившего вопрос о выживании страны. Произошло, даже не постепенное, а залповое забегание вперед, отрыв производственных отношений от производительных сил, оказавшийся не временным, а устойчивым явлением.
Взбудораженный рыночными страстями научный мир и общественное мнение стран социалистического сектора разделилось на товарников и антитоварников. На научной конференция 27—29 января 1971 г. «Марксистско-ленинская теория развитой социалистической экономики» в качестве вершины теоретической мысли был поставлен вопрос о социализме как самостоятельном способе производства с органически присущими ему товарными отношениями. Все это выставлялось в противовес господствующей официальной точке зрения, связывающей