смолил едва ли не с третьего класса.
Лера принесла графин с какой-то наливкой. Она была сладкой и довольно крепкой. Уже после трех рюмок я поплыл.
– У меня дома никого нет, – сказала Лера.
Намёк был весьма прозрачен. Я попытался встать, но не смог – много ли надо подростку, чтобы окосеть? И «настоящий мужчина» позорно уснул, сидя за столом в саду. После этого с Лерой я предпочитал не видеться, мне было очень стыдно.
Вскоре я убедился, что бабушка, наверное, была права. На мою голову посыпались сплошные неприятности. В меня основательно вгрызлась болезнь Шляттера, деформируя кости и порождая глухую тоску – мечту о футбольной карьере теперь нужно было забыть навсегда. Вдобавок ко всему я потерял взятую в библиотеке книгу, потом замучила зубная боль – пришлось вырвать зуб…
– Это всё она, твоя ведьма, – сказала бабушка. – Она на тебя порчу навела.
– Что же теперь делать? – спросил я.
– Давай тебя в церковь свожу, – предложила бабушка. – Хоть ты и некрещёный, помолимся, авось, всё и наладится.
– Ты что бабуля! Какая церковь! Меня ведь в комсомол не примут. Это тебе всё до лампочки.
– Как это всё до лампочки? – возмутилась бабушка. – О тебе ведь забочусь.
– А ты сама молитву прочитай, – нашёлся я. – Когда сплю, вроде бы я и ни причём тут.
Не знаю, как было на самом деле. Наверное, молитву бабушка всё-таки прочитала. Потому что неурядицы после этого прекратились.
Штурм веранды
На юге это в порядке вещей. В Будённовске летом спали не только на балконах, но и на крышах. В Ставрополе тоже.
Мы дружили тогда всем двором (рядом стояли две «хрущёвки» и один четырехэтажный дом для VIP-персон). Развлечений было мало. Телевизоры имели не все – это считалось роскошью, и мы, мальчишки, состязались в том, кто быстрее по балконам заберётся на крышу. Это, конечно, было рискованно, но страха смерти, когда тебе 14 или 15 лет не испытывают.
Я был влюблен в Эллочку Михалюк, которая жила в том самом элитном доме на третьем этаже. И вот Элла как-то заявляет нашей братии:
– Я сегодня буду спать на веранде.
– А я к тебе залезу, – сказал я.
Элле нравился не я, а Слава Красильников. Он по каким-то причинам отсутствовал. И девочка выразила сомнение, что я это смогу сделать.
Ночью я решил доказать, что она не права. И влез по водосточной трубе на третий этаж. Забрался на лоджию. Там действительно кто-то спал на раскладушке, укрывшись с головой. Я подошёл и начал тормошить, как я думал, спящую девочку. Чтобы она убедилась, что я сдержал своё слово. Но оказалось, что это не Элла, а её отец!
Он был близорук и ничего не понял вначале. Потом уставился на меня и сказал:
– Иди отсюда!
И я пошёл – тем же путем. По водосточной трубе. Но она оторвалась где-то уже в самом конце, и я сильно поранил руку. К счастью, ничего не сломал.
Утром все только и говорили о злоумышленнике, который хотел ограбить