я понял. Время рисовать.
3
Жил и был наш главный герой в славном городе Новокузнецке. Пускай читатель не воротит взгляда своего от неприглядного и далекого городка. Пускай привык читатель вслед Воланду рассекать широкие московские проспекты или по зову Вольтера шагать в ногу с бравыми воинами по орнаментной брусчатке Парижа. Многие важные события происходят в тишине и навеки остаются в забытьи вместе с редкими свидетелями, которые и сами порой не ведают того, что некогда рядом с ними происходило нечто важное. И эта история – дань забытому подвигу и добру.
Наш главный герой, в отличии от тех, кому мы отдаем дань, никогда не совершал подвига. Ведь что это за подвиг, который ничего не изменил? Который вопреки воле своей засвидетельствовал единственный и нерушимый вещей порядок? О котором никто и ничего бы не узнал, если бы не мы? А коли мы свет на то прольем, то оно оттого другим не станет.
Обычного добра также от него было меньше, чем от человека повседневного. Потому что с человеком повсеместным он сталкивался реже должного.
Наш главный герой ничего не делал с улочками Новокузнецка. Без его участия они извивались между кирпичных строений и, оглядываясь порой, наблюдали примеры северной архитектуры, облагороженные местным населением дворики, цветущие парки и скверы, чье право быть упорно отстаивала пара огромных сталеваров, что отлили себя и навеки застыли. Благодаря им весь город свободно и рассекали многообразные улочки, которые все от мала до велика, рано или поздно сходились пощебетать у стремящихся к небу стелам, всем своим видом гордо заявлявшим Смотрите на нас. Мы есть!
4
Жил и был наш главный герой один в двухкомнатной квартире по адресу: улица Бардина, дом 15, квартира 54. Она досталась ему от еще живой бабушки, что полтора с тому года назад перебралась в другой город доживать свою без прикрас прекрасную жизнь к своей дочери и её мужу, кто и есть родители главного героя.
Точно как и слово существует только лишь на фоне, точно так же и место жития не может существовать без вида из окна. Будь вы в том теле, проснувшись после ночи без сна и взглянув за окно, вам могло показаться, что за секунду до вашего взгляда весь город был укрыт огромным слоем замокшего картона, что был резко сдернут неведомой, но заботливой рукой. Быть может той самой рукой, что в свое время вмалевала внемлющее наваяние в немую, но тем не менее великую славу наших тропинок сквозь восхитительные строки Я знаю – город будет, я знаю – саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть.
Пусть погибнет подъезд, но торжествует парадная – рьяно скандировал с эшафота наш главный герой необозримой толпе зевак, что занимала от края до края целую площадь, которую только он мог выдумать у себя в голове.
Он поднимался к себе на четвертый этаж столь медленно, что его сосед, забежав с завода в свои два из семи выходных или