мыслей проникают в моё подсознание и хозяйничают в подкорке с силой шаманского бубна.
Ну почему бы не написать, о чём хотят слышать, что хотят видеть. Как я это делала всегда. Мои рассказы о дружбе, о любви, о жизни нашли свою аудиторию, и не надо срывать покров с других помыслов. И ЗАЧЕМ?
Зачем она отыскала на каждое положительное «ДА» булгаковского героя противоположное документальное подтверждение – «НЕТ»?
И опять себя спросила – ЗАЧЕМ? Но она уже вскочила в поезд, который набирал скорость и стремительно нёсся, опережая время.
«И почему я не спрыгнула с этого поезда… спрыгнула бы, и пусть бы поезд катился в удаляющую точку… Мимо меня, мимо людей, мимо жизни…»
Напряжение её мыслей разорвал дверной звонок.
Это был Стас.
– О, привет! А что не позвонил? Вообще-то, Стас, я тебя сегодня не ждала.
– Ты не ждала… Сначала подкинула Булгакова, как неожиданно найденный самородок среди в тысячу раз переработанных ископаемых, а теперь она… не ждала… Да я сегодня целый день думал о Булгакове и его «Собачьим сердце».
– Ну вообще-то хорошо, что ты пришёл, а то сейчас мои мозги взорвутся.
Они прошли на кухню. Марина налила кофе и поставила на подставку с горящей свечой.
– И на чём ты остановилась? – спросил Стас, наливая себе кофе.
– На «похабной квартирке».
– Ты имеешь в виду квартиру профессора Преображенского? Ну какая же она похабная. Чистая, красивая, образцовая.
Марина смотрела на Стаса и подбирала аргументы. Чистую, красивую, образцовую квартиру Шарик называет похабной.
– Да! Стас! Даже Шарик, с гипофизом низшего уровня развития, понял, что квартирка похабная.
– Ну-у-у… если Шарик, тогда я тоже соглашусь… – съехидничал Стас.
Но Марина рогом упёрлась в свою позицию, как матадор на корриде.
– Михаил Афанасьевич создал образ Шарика, чтобы вскрыть пробоины истины. Шарик – бездомный пёс. Но именно он увидел, как важные посетители своими пороками «наследили» в чистой квартире профессора. Автор смывает лоск элиты и обнажает их истинность и безнравственность поступков.
Стас погрузился в состояние Марины:
– И приближенный член ЧЛЕНСТВА сформированного правительства 1917 года привел четырнадцатилетнюю девочку для осуществления преступных деяний.
После увенчавшейся успехом договорённости по операции четырнадцатилетней девочке важный ЧЛЕН поблагодарит профессора, выйдет, поправляя галстук да шляпу, вытянется, выпрямится и с призывом в глазах «Мы наш, мы новый мир построим!» направится к просторам своей наркомовской власти. НАРКОМ и НАРКОМания имеют один корень. Корень зависимости власти и величия, возбуждённости и восторженности, с горькой приправой постоянного страха и опасности. И этот однокоренной член залезет в свой революционный кокон и примется орошать «рабочих и рабов» наркотическими возгласами: «Грабь награбленное!» Ведь так нас учил Карл Маркс: «Экспроприация экспроприаторов!»