зарабатывать на жизнь, кроме как служить королю. Тут у многих еще деды служили, они даже родились в этом дворце. И это делало их судьбу еще более страшной. Стать литом – это самая завидная участь, которая могла ждать теперь бывших королевских слуг. А ведь можно попросту умереть от голода. И они повалили на левый берег Сены, где стояли монастыри. Святые отцы не дадут пропасть. Да и рабочие руки там всегда нужны.
Так Фредегонда избавилась от лишних ртов, кормить которые она больше не могла. Пока калечили несчастных людей, Хуппа получал указания от своей госпожи. Уж он-то никуда от нее делся, преданней собаки не было, чем граф-конюший. Он прекрасно знал, что если королева потеряет власть, то он потеряет голову. Слишком много он позволял себе, пользуясь милостью своей госпожи. Слишком многих Хуппа обездолил, отнял земли и деньги. Слишком многих в неправедных судах разорил вирами. Некуда ему было бежать, и он преданно поедал взглядом свою повелительницу. Он понимал ее с полуслова.
– Моя дочь сидит в церкви Марии Тулузской, – начала Фредегонда, тщательно подбирая слова. – Ты должен привезти ее сюда.
– Не к жениху? – уточнил на всякий случай Хуппа.
– Приданое разворовали, – поморщилась королева. – Без приданого и отца-короля готы ее не примут. Земли на юге мы теперь гарантированно потеряем, а значит, моя дочь им больше не нужна. Дезидерий, сволочь проклятая, к Гундовальду переметнулся. Ну, я с ним разберусь потом. Сейчас я слишком слаба, голову бы сохранить. Вот еще что, Хуппа, новый брак моей дочери станет для меня крайне опасным.
Королева испытующе взглянула на слугу, понял ли. Он понял. Он всегда понимал свою госпожу с полуслова.
В то же самое время. Шалон-на Соне. Бургундия.
Гунтрамн принимал послов своего племянника, брезгливо поглядывая на них исподлобья. Они смели что-то у него требовать. У него! У единственного короля франков. Не считать же королями двух мальчишек, не вошедших в положенный возраст. Каждый из них – лишь игрушка в руках матерей, ненавидящих друг друга, да своры алчных герцогов. А люди, что стояли перед ним… Что это были за люди? Предатель на предателе! И как посмели явиться к нему на глаза! Епископ Эгидий, что еще недавно принимал подарки от Хильперика и верно ему служил, теперь требует голову его жены. Гунтрамн Бозон, который приложил руку к смерти двух его племянников… Граф Сигивальд… Да тут просто сброд какой-то! Роскошно одетый, обнаглевший от безнаказанности буйный сброд…
– Великий король, – умильным голосом сказал епископ Реймса, первый из клириков королевства, – Благодарим Всемогущего Бога за то, что он после многих невзгод вновь восстановил тебя в твоей стране и в королевстве.[2]
Его преосвященство явно не коснулись те беды, что измучили несчастную Галлию. Дремучее суеверие германцев защищало церковное имущество от разграбления, а перенос межевых столбов стал обычной практикой, с помощью которой монастыри округляли свои земли. Их попросту отнимали у владельцев. А в условиях, когда королевская власть