Иначе снова будет война, но только уже с ним, с Бургундией. Пусть будет кто-то, кого Брунгильда ненавидит еще больше, чем его.
– Выдать ее нельзя, так как у нее есть сын-король. К тому же я не верю, что то, что вы о ней говорите, правда[7], – скучающим голосом произнес он. Вроде бы все острые моменты были обсуждены, но тут вперед выдвинулся Гунтрамн Бозон и открыл рот, чтобы что-то сказать. Король опередил его.
– А тебе что здесь нужно? – ткнул он в него пальцем. – Ты недруг нашего королевства. Не тебя ли послали на восток, в Константинополь с посольством, а ты привез сюда этого самозванца, Балломера[8]?
– Мой король, я невиновен! – возмутился герцог, который действительно сделал все то, в чем его обвиняли. Он за золотой солид был готов мать родную продать, а тут подвернулся такой случай… Да он озолотился, то и дело запуская руку в сундук с золотом, что привезли с собой ромейские евнухи.
– Клянусь святым Мартином и Девой Марией! – продолжал Бозон, патетически вздымая руки. – Если тут есть кто-то, равный мне, пусть выйдет и прямо об этом скажет. А я потребую Божьего суда. Поединок решит, кто из нас говорит правду.
Гунтрамн поморщился. Выставить против этого здоровяка и забияки ему было некого. Соперник должен быть равным ему по статусу, а найти герцога, который рискнет жизнью ради такого, он не сможет. И король решил увести разговор в сторону.
– Все должны проникнуться только одним желанием: как бы изгнать из нашей страны чужестранца, отец которого управлял мельницей, и уж если говорить правду, то отец его сидел за гребнями и обрабатывал шерсть[9], – сказал Гунтрамн и тут же осекся. Он сказал глупость, и послы племянника грянули злым смехом.
– Так у него было два отца? – глумливо спросил герцог Бозон. – Не слыхал о таком. Вот ведь ты нелепость какую сказал. Мы прощаемся с тобой король, но так как ты не пожелал возвратить города твоего племянника, то мы знаем, что цел еще топор, который расколол головы твоих братьев. Скоро он, брошенный в тебя, пронзит твой мозг[10].
– Убирайтесь отсюда, – заорал Гунтрамн. – Иначе я не посмотрю, что вы послы! А тебя, Бозон, я казню, если увижу еще раз. Не попадайся мне на глаза. Достойно проводите этих людей! Пусть запомнят навсегда мое гостеприимство!
Знать Австразии, приехавшая на эту встречу, и правда, не забыла этот день никогда. От королевского дворца до городских ворот – не больше полумили, застроенные тесно прижавшимися друг к другу деревянными домами, обмазанными глиной. Крошечные окошки были накрепко закрыты ставнями, а горожане высыпали на улицы, шумя, словно рой злых шершней. Ни пронизывающий осенний ветер, ни холодная грязь, налипающая на ноги, обутые в туфли из куска тонкой кожи, не помешали этим людям. Они получат свое развлечение, столь редкое в их тоскливой жизни.
– Да что б тебя! – не поверил Сигивальд, когда в него прилетела гнилая репа. – Я тебя сейчас зарублю, сволочь голозадая!
Ответом ему стало улюлюканье черни, которую согнали воины Гунтрамна и дали