но почтительно. Он же король!
Гундовальд понятливо кивнул. Он всегда знал, чей он сын, матушка не давала забыть ему об этом ни на минуту. Хотя, люди поговаривали, что был какой-то человек, который объявил себя его отцом при рождении, но мама все эти слухи гневно отвергала. Она была девушкой из приличной семьи, она не смогла отказать лишь самому королю, и никому больше. Она давно пыталась пристроить сына во дворец, но каждый раз получала отказ в самой оскорбительной форме. И тогда ей пришла в голову гениальная мысль. Она поехала с сыном в Париж, где обратилась к тамошнему королю, Хильдеберту I, и не прогадала.
– Вот твой племянник, сын короля Хлотаря. Так как отец его ненавидит, возьми его к себе, ведь он одной с тобой крови[11], – эти слова она сказала в тот день.
Бездетный король взял ее сына под крыло, поверив в правдоподобную историю. Да и немудрено. Братец Хлотарь плодил бастардов с немыслимой скоростью, не пропуская ни одной смазливой бабенки. А эта женщина была очень даже ничего, и вполне могла как-то согреть ложе любвеобильного короля. Сметливый грамотный мальчишка приглянулся Хильдеберту. Все шло к тому, что король Парижа назначит Гундовальда наследником, но Хлотарь затребовал сына к себе, и им пришлось отправиться в Суассон. Никаких наследников, кроме самого себя, тот видеть не желал.
– Гундовальд, сейчас ты увидишь своего отца! – в сотый раз сказала мама, с трудом унимая дрожь в теле. У нее будет одна возможность, всего одна. И у ее сына тоже.
Они ждали уже почти час, и внутрь их никто так и не пригласил. Длинный сарай с высоченной крышей не шел ни в какое сравнение с дворцом римских наместников, в котором Гундовальд жил раньше. Тут, в Суассоне, сильно попроще, чем в Париже. И городок поменьше, и зданий римских уцелело не так много, и риторических школ не было ни одной. Захолустье, одним словом. Вокруг королевского дворца бегали свиньи и куры, взбивая липкую грязь. Обычное германское селение, которое по недоразумению оказалось в центре римского Новиодунума. Королевский лейд, скучавший у входа, посматривал на маму с интересом, ведь бабенкой она была весьма симпатичной, и в самом соку. Наконец, король вышел на крыльцо и брезгливо посмотрел на мать с сыном, что почтительно ему поклонились.
– Кто? – процедил он. – Вот эти двое? Не знаю эту бабу, и этот пацан не мой сын. Остричь и прогнать со двора, – бросил он и хотел уж было уйти, но мать бросилась ему в ноги.
– Мой господин, я не лгу. Это мальчик ваш сын! – заливалась она горючими слезами, обнимая его ноги. – Возьмите его к себе. Я одинокая бедная женщина, мне не вырастить его. Не дайте погибнуть своей родной крови!
– Да? – король даже немного растерялся от такого напора. Впрочем, это вполне могло быть правдой. Тут уже бегал пяток его ублюдков[12], и он их не признавал, чтобы не дробить земли. Так что одним больше, одним меньше. Может, он и правда, переспал когда-то с этой бабой. Всех ведь не упомнишь. Король сжалился.
– Ладно, приставьте этого мальца к какому-нибудь делу.