резными навершиями, крыльцо для дома, и на радость жене, соорудил лавки в хате. Хотел уже заняться загоном для скота, но пришло указание от войскового старшины явиться на сборы и Черкас по весне, оставив на хозяйстве Хаву, которая была к тому времени на сносях, вместе с пятью казаками отправился в Кизляр, где располагались основные силы Гребенского войска. Следом увязался и Азамат. У него были свои резоны: отправляясь в путь, чеченец всерьёз надеялся стать казаком – его неуёмная агрессивная натура жаждала постоянного вызова, требовала войны и драки. Так как в Гребенские казаки принимали только православных, Азамат наделялся вступить в Терское войско. К вечеру, преодолев около восьмидесяти вёрст, уже на подъезде к крепости, путники встретили совсем не дружественный отряд ногайцев, которые преследуя их, что-то вызывающе кричали вслед, пока, наконец, не показались стены Кизлярской цитадели с бастионами и башнями окружённые земляным рвом. Кочевники пожелав на прощанье казакам «крестить свой зад», исчезли за холмами. Перебравшись по мосту через ров у южных ворот путники выехали на широкую площадь уставленную повозками, расположившимися возле каменной соборной церкви и помещения гарнизонной команды. Среди повозок и навесов, палаток и шатров сновали казаки, астраханцы, крещённые кабардинцы и осетины, чеченцы, кумыки и ногайцы – всё это теперь составляло костяк терско-кизлярского войска, собранного здесь после подписания Гянджинского договора. По этому договору войска и жители, ранее находившиеся в крепости Святого креста на реке Сулак, были переведены на левый берег Терека в поселение Кизляр. Десять лет назад твердыня Святого креста была уничтожена. Так захотел Надир-шах и в ответ на это, вновь построенная крепость Кизляр стала одним из первых форпостов России на Кавказе Строгая архитектура цитадели, построенная в виде звезды с пятью бастионами и тремя равелинами, с комендантскими постройками, церковью и лазаретом, была нарушена приехавшими на сборы служивыми людьми с их палатками, кострами и повозками. Пробравшись между ними, стараясь не наступать на сидящих на земле людей, Черкас и Азамат с прибывшими казаками направились к дому коменданта в канцелярию к войсковому писарю. В большом помещении, состоящим из двух комнат, у конторки сидел грузный писарь в светлой черкеске и белой папахе. Оприходовав очередных казаков, он кивком подозвал Черкаса, и после обычных вопросов, протянув бумагу, в которой надо было поставить крест напротив имени, пояснил: – «Теперь ты будешь зваться Черкашин. Это будет твоя фамилия. Имя можешь выбрать сам». «Это как?» – спросил удивлённый казак. – «А как тебя нарекли при крещении?» «Иоан» – ответил Черкас. «Значит будешь Иван Черкашин».
В девяносто пять Савелий совсем согнулся до земли и ходил опираясь на палку, отчего издалека он походил на большую лысую обезьяну, которую Филипп видел во Владикавказе у татар, приехавших торговать из Крыма. Движения его были тяжелы и тягучи, словно старик пробирался в густой, заросшей ряской заводи. Обычно выйдя из