меня.
Меня мутит. Теряю способность стоять на ногах и падаю на колени, больно ими ударяясь. Я пытаюсь отдышаться, мотаю головой, только бы ухватиться за ускользающее сознание. Позади меня падает Мрак. Что с нами сделает ненавистный темнокнижник?
– Крайстен! – уже громче зову я своего спутника, надеясь пробудить.
– Дружеский совет, Эвара! Брось ты эту обузу. От инзгольдца проку не жди, лишь одни беды, – снисходительно произносит Джамил. – Сопротивляется, но такой жалкий и бесполезный. Упокаивает моих подданных, вытаскивает пиратов из передряг. Но его усилия, как укусы блохи для местных гиен, неприятные, но помешать моим деяниям не смогут. Три ночи даю тебе, Эвара, принять столь щедрое предложение! – И махнув рукой, мерхольнец исчезает в мерцании.
Меня трясёт, а из горла вырываются рыдания. Рядом медленно на ноги встаёт Мрак, он обеспокоенно тычет в меня носом, склонив голову. Я помнила каким был Фарн без души, и как бы ни противилась виде́ниям, Амиран встаёт перед глазами, превращённый в марионетку. А следом накатывает другое, куда более ужасное воспоминание – тело принесённого в жертву Тьме бездушника на ритуальном столе и вынутое сердце на алтаре.
– Нет! Нет!
Моя надежда, что брачные артефакты просто сломались – не оправдались.
– Эвара? – немного сонно хрипит Крайстен. – Что произошло? Сам не понял, как меня вырубило! Ты бледная и вся трясёшься!
Обеспокоенный моим состоянием инзольдец приближается. Он бережно приподнимает меня с колен и осторожно прижимает к себе, гладит мозолистыми ладонями по волосам, словно утешает ребёнка. Уткнувшись в его жёсткий кожаный доспех, я сбивчиво передаю слова Джамила. Или мне следует называть его Чёрным Мастером? Промакиваю лицо рукавом рубахи, постепенно успокаиваясь. Крайстен выуживает из котомки флягу, протягивая её мне. Я долго пью, пытаясь взять себя в руки. Не имею права их опускать и раскисать. Не имею права терять надежду и сдаваться.
– Что же делать… – я снова чувствую себя такой беспомощной. Бесполезной. Из-за меня Амиран потерял душу.
– Пока Мрак в наших руках, Джамил нас не тронет. У нас есть время. Три дня срок немалый, Эви. – Крайстен собирает вещи в котомку, двигаясь всё увереннее.
Отдаю фляжку обратно Крайстену, уже готовому тронуться в путь.
Он настороженно поглядывает на меня:
– Эвара, три дня срок достаточный, но и идти нам прилично, кто знает, какие препятствия нас поджидают впереди. – Он закидывает котомку на спину. – Я не всё рассказал тебе, закончу по дороге.
Не задерживаясь больше, сворачиваю плащ и тёплый камзол в свой кожаный мешок, чтобы не останавливаться по дороге, когда мне снова станет жарко. Мы перемещаемся довольно энергично. Я спешила и раньше, а после встречи с Джамилом, не хочу задерживаться ни на один удар сердца. Меня съедает чувство вины и теперь уже острого беспокойства. Никогда я не прощу себя, если Амиран погибнет.
Я сосредотачиваюсь на целях, чтобы погасить истерику, грозящую навалиться