глупо из-за бессмысленных надежд, и это сделало ее лишь более раздражительной. Имеет ли значение, что он стал первым мужчиной в Лондоне, с которым у нее состоялся серьезный разговор? Если он не ищет встречи с ней, в городе есть и другие интеллигентные джентльмены и леди… хотя найти их будет довольно трудно, если никто не наносит им визиты, а тетя Гармония отказалась выпускать девушек из дома, пока над ними нависает скандал.
Она завидовала Грации из-за ее будущей публикации, хотя и следовало поддержать кузину. Талия чувствовала себя виноватой, одно раздражающее обстоятельство накладывалось на другое, заставляя ее еще больше страдать.
И где Адам? Он должен был явиться первым, чтобы помочь разработать план, как справиться с этим скандалом. Его отсутствие напоминало абсцесс – болезненный нарыв на десне, который невозможно не трогать языком.
В целом злиться было гораздо проще.
– Жалкие старые стервятники, – произнесла Талия, когда ушла последняя из подруг тети Гармонии. Она не сомневалась, те пришли, только чтобы позлорадствовать и подпитаться страданиями Калли.
– Талия! – сказала тетя вполголоса, но не стала продолжать.
– Это оскорбление для стервятников, – заметила Грация, отрываясь от чтения.
Калли, которая по настоянию тети спустилась в гостиную ближе к вечеру, сказала:
– Мне придется вернуться домой и вечно жить с мамой и папой.
– Конечно, все не так страшно, – успокоила ее Талия, пытаясь подавить вспышку нетерпения. Первой реакцией Калли всегда были слезы, Талия же отличалась упрямством и никогда не сдавалась. Сестра не виновата, что она – не Талия.
– Может, тебе стоит написать письмо миссис Драммонд-Баррел и объяснить все? – Действовать, несомненно, лучше, чем плакать, заламывая руки.
– Нет! – воскликнула Калли. – Я пыталась объяснить все тем же вечером… она сочла это дерзостью. Письмо все только усугубит.
В комнату вошла горничная, неся на серебряном подносе стопку сложенных карточек. Тетя Гармония поблагодарила и начала перебирать их. Она развернула одну, и кровь отхлынула от ее лица. Дрожащими руками открыла вторую, затем третью.
– Тетя? – спросила Талия. – Что это?
– Письмо от леди Джерси, – ответила та. – Аннулирующее пропуск Калли в «Олмак». И другие письма, запрещающие нам появляться на некоторых светских мероприятиях. Конечно, они сформулированы не так прямолинейно, но суть та же.
Калли закрыла лицо руками.
– Если Калли не приглашают в «Олмак», то и меня там не будет, – объявила Талия.
– И меня, – присоединилась Грация.
– Пожалуйста, не вредите себе из-за меня, – сказала Калли. – Я должна одна нести бремя своей ошибки.
Талия гадала, не наслаждается ли Калли втайне этой драмой.
– Уверена, все это уляжется в считанные дни, как только для сплетен найдется новый повод. Если хочешь, я могу придумать, что сделать или сказать возмутительного.
– Умоляю, не надо, – взмолилась тетя Гармония. – Одна опозоренная племянница – это уже больше того, что могут вынести