естественным миром. Некоторые установления сформулировала для нее мать: молодая леди в Лондоне никогда не должна появляться одна на публике, не должна рисковать и ходить по Сент-Джеймс, где расположено множество мужских клубов. Таким рекомендациям Грация могла следовать, хотя и не понимала, зачем они необходимы. Но она понятия не имела, почему нельзя говорить о том, что расстроило Калли.
К тому моменту, как они добрались до дома, Грации не терпелось отправиться в свою комнату, найти самую толстую научную книгу, какую только могла предложить их скудная лондонская библиотека, и прогнать неприятные воспоминания о вечере. Однако она не могла с чистой совестью сделать это, пока кузина все еще была так расстроена. Когда родители отправились в кабинет о чем-то посовещаться, она последовала за Талией и Калли по лестнице в коридор перед их спальнями. Калли перестала плакать, но шмыгала носом.
– Калли, ты в порядке? – спросила Грация.
– Очень мило с твоей стороны задавать этот вопрос сейчас, – ответила та.
Грация нахмурилась в замешательстве.
– Я пыталась спросить раньше.
– Но ты не беспокоилась об этом, когда сломя голову убежала в сад. Не думала, что кто-то может последовать за тобой?
Почему люди не могут говорить прямо?
– Ты пошла за мной?
– Да, и запуталась из-за тебя в живой изгороди. Адаму Хетербриджу пришлось спасать меня, а потом миссис Драммонд-Баррел нашла нас и решила… О, это катастрофа.
Грация вспомнила свои страдания в темном уголке сада, и ее захлестнуло чувство вины. Она была так поглощена собой, что пропустила драму, разыгравшуюся неподалеку. Хуже того, из-за нее Калли попала в беду.
– Тебе необязательно было следовать за мной.
– Ты плакала, – сказала Талия. – Конечно же, Калли пошла за тобой. С тем же успехом можно размахивать перед быком красной тряпкой. Калли всегда откликается на чужую беду.
– Мне жаль, – сказала Грация, осторожно кладя ладонь на руку Калли. Она не знала, что делать с сильными эмоциями, своими или чьими-то еще. Было гораздо легче обдумать происходящее, чем прочувствовать.
Калли отстранилась от нее.
– Если бы ты не повздорила с мистером Левесоном, ничего бы этого не случилось!
Грация моргнула от неожиданного логического кульбита.
– Грация не виновата, – примирительно сказала Талия. – Не больше, чем ты. Ты всего лишь хотела помочь ей, а она хотела защитить дядю Джона.
Грации стало интересно, что именно кузина услышала от ее папы. Или, что еще более важно, от мамы.
– Очевидно, что виновата миссис Драммонд-Баррел, распространившая сплетню.
– Да, – ответила Грация чуть более горячо, чем того требовали обстоятельства. – Виновата миссис Драммонд-Баррел. Смерть тиранам!
Калли рассмеялась сквозь слезы.
– Не пытайтесь утешить меня.
– Хорошо, не будем, – ответила Талия. – Пойдем, я уложу тебя в постель. Без сомнения, к утру ситуация прояснится.
Грация